Састер. Крымский детектив. Часть I (бесплатно) - стр. 41
– И он ей отказывает, – Рыжий кивнул.
Аня улыбнулась и продолжила – продолжила то, что он хотел услышать, – ровным, безэмоциональным голосом:
– Она обижена и обливает его кофе. Она сильно его любит, раз надеялась, что он пойдёт с ней на такой концерт.
Рыжий подался вперёд.
– Он вскакивает и уходит, не поправив стул. Он в ярости.
– Она сидит ещё немного. Мнёт билет…
– Затем успокаивается. Аккуратно встаёт. Задвигает стул. Уходит.
Небо за окном слегка очистилось от темнеющих облаков, и выглянуло солнце, засверкало на волнах, на машинах, на стакане Рыжего, на вилках, ложках и ножах.
– Почему же он ей, по-твоему, отказал? – поинтересовалась Аня.
– Любой ребёнок поймёт.
– Ну?
Всё внутри завыло от его грубости. Аню всегда бесило, если Рыжий вёл себя так – бесило с детства, когда она ещё была пузаном с косичками, а Герасимов-младший – противным подростком. Сейчас ей хотелось послать его к чёрту и уйти, и больше никогда не здороваться.
– Другая женщина, – выдал Рыжий как само собой разумеющееся. – Что ещё могло так разозлить нашу знакомую, что она ошпарила молодого любовника? Скажи, легко найти ей будет ещё одного? В полтинник-то.
Аня попыталась отпить кофе, но на донышке было пусто. Она смутилась, поставила чашку на стол и нарочито улыбнулась.
– Окей, ты знаешь опыт Шредингера?
Рыжий посмотрел на нее со скептическим видом. Аня покачала ногой под столом и решила все же попытаться:
– Шредингер пихал кошку… не на самом деле, это мысленный эксперимент… пихал ее в чёрную, взглядонепроницаемую коробку. М-м-м, там яд и возможность отравления один к двум, потому что деление атома, запускающее яд, за час происходит именно с такой вероятностью. По законам физики получается, что состояние кошки представляет суперпозицию двух состояний: дохлого и живого.
Рыжий моргнул и запихнул в рот ещё немного салата.
– Это парадокс, – добавила Аня, когда поняла, что вся её тирада не возымела эффекта.
– Ну положим. Дальше-то что?
– Дальше представим, что наблюдатель может влиять на коробку.
Рыжий кивнул, но тут же спохватился:
– Галактионова, это ахинея.
– На волновом уровне. На уровне микромира, не знаю. Скажем, я желаю, чтобы твоя пожилая мегера оказалась милой девушкой.
Рыжий замахал вилкой, и мимо Ани пролетел кусочек моркови.
– Всё, уймись! Стыдно было бы рот открывать. Я тебе по логике объясняю, а ты мне… Волновой уровень! Господи, какая же ты… шляпа, сил нет. Только дельфинов мерить и…
– Ну и сиди один, – глухо сказала Аня и резко, не поспевая мыслями за своими же действиями, поднялась. – Д-даша, сколько с меня?
Рыжий опомнился, схватил её за наручники и потянул вниз.
– Стой.
– Отпусти! – она вырвала руки. – Даша?
– Галактионова!.. Сядь и прекрати меня бесить!
Рыжий посмотрел в глаза Ане, затем опустил взгляд: на её губы, её грудь, её бедра. Видно было, что он сделал это на автомате, но Аню пробрала дрожь, будто шершавый ледяной язык прошелся по ее загривку.
– Даш, – обратилась Аня не своим, высоким и звонким голосом к официантке, которая черепашкой тащилась к ним, – до нас здесь сидела МОЛОДАЯ пара?
Судя по лицу, Даше было все равно, кто, где и когда сидел.
– Ну да, МОЛОДАЯ.
Аня сверху посмотрела на Рыжего. Тот перекатил челюстями и опустил взгляд.
– Галактионова, сядь. Я сниму наручники.
– Сама разберусь, – глухо ответила Аня и направилась к выходу.