Састер. Крымский детектив. Часть I (бесплатно) - стр. 28
Аня отпила кофе и тщетно всмотрелась в сумрак, где возился Галактионов. Она не могла избавиться от смеси восхищения, отторжения и ледяного ужаса. Что-то похожее Аня испытывала в детстве, когда читала о безрадостной судьбе Вселенной. Как Солнце сначала превратится в красный гигант, выжигая ближние планеты, затем – в белый карлик, остывающий; как потом Вселенная сожмётся в точку или распадётся из-за нестабильности протона, и будут только вечная тьма и вечный холод.
– Кто тебе сказал лезть в него рукой? – донеслось из полумрака.
Аня вздрогнула и с трудом сообразила, что речь о дизеле. Она подняла правую руку в горячую полосу света и ме-е-едленно покачала: бинт, засохшая кровь, кожа… снова бинт. Ссадины уже не болели, но стоило бы признать, что техника не входит в число ее талантов.
– В видео на «Ютубе» было.
– На чём?
– Ну… интернет. – Аня задумалась о пятнадцати годах Галактионова в колонии и неуверенно спросила: – Вы же знаете, что такое интернет?
Что-то лязгнуло, заскрежетало в полумраке.
– Написала бы… я бы объяснил, что к чему.
– И про маму? – не удержалась Аня и тут же пожалела о своих словах.
Галактионов на секунду замер – она догадалась по резко наступившей тишине, – затем шум ремонта возобновился.
– И про маму вы бы объяснили? – повторила Аня с упорством камикадзе.
– Не лезь под кожу.
– Я на самом деле… я понимаю, почему вы её… это сделали. – Аня ни черта не понимала, просто было неловко и гадко, и не по себе, и она не могла заткнуться:
– Правда, понимаю. Повзрослела, наверное.
– Я её не убивал.
Аня ощутила, как её лицо искажает саркастическая улыбка.
– Ага.
Галактионов щёлкнул тумблером на щитке. Дизель застонал, металлически прокашлялся и загудел – чисто, ровно, без призвуков.
– Для справки: что значит «не убивал»? – уточнила Аня.
Галактионов выключил двигатель, щёлкнул другим тумблером, и загорелись аварийки на стенах. Их ярко-красный свет окружил фигуру отца демоническим ореолом.
– У тебя найдётся тряпка? – спросила фигура.
Аня наконец различила черты Галактионова, очерченные алыми тенями: обвисшие, как у Сталлоне, глаза; рыбий взгляд, гладкий череп, тонкие губы, сжатые, будто перед плевком.
Старая, как мир, футболка с надписью: «ЛДПР».
Ничего приятного или красивого в этом человеке давно не было – казалось, Аня смотрит на обветшалый фасад, на оболочку, которую некая чуждая людям сущность износила до дыр.
– Тряпка?.. – повторила оболочка.
– Вы хотите мне всё объяснить пантомимой с тряпкой?
– Ты мне объяснишь, почему за столько лет не нашли её тела? Или почему моя дочь обращается ко мне на «вы»?
Щеки у Ани вспыхнули. Она беззвучно пошевелила губами, но так и не нашла, что ответить.
– Принеси тряпку, Аня, – напомнил Галактионов и посмотрел на свои руки. – Грязь.
#3. СТАНИСЛАВ
Даже в туалете больничного морга стоял этот визгливый гул. Казалось, сверлили не стены отделения – барабанные перепонки. Этого, видимо, было мало, и через некоторое время стали отвечать с другой стороны.
– Рр-р-р-р-р-р.
– Уи-и-и-и.
– Рр-р-р?
– УИ-И-И-И-И-И!
Большинство приняло бы звуки за дрель, но Станислав давно понял, что столь долгих ремонтов в моргах не бывает – так работала хирургическая пила патологоанатома. Может, вскрывала грудную клетку. Может, череп.
Наверное, родным лучше было думать про ремонт.