Сармак - стр. 3
– Давай на ты, не против? Откуда ты знаешь, что хороший?
– Даже очень не против, знаю, просто знаю. Идем к моей машине, надо через вокзал пройти к парковке, приготовься.
– К чему?
– У вас в Марьевске вокзалы, наверное, чище. Да, я знаю, бывала.
Вокзал представлял из себя гнетущее зрелище: облуплившаяся краска, как снаружи так и внутри, потрескавшаяся побелка на стенах, оторвавшиеся в нескольких местах потолка плитки и виднеющаяся наледь из трещин, но самым ужасным было не здание гавани, а её обитатели, наркоманы, греющиеся у батарей, просящие денег на наркотик лёд, цыганки с грудными младенцами, назойливые таксисты, завышающие тарифы в три раза. Возле стены, напротив касс, стояли в ряд игровые автоматы, возле которых крутились дети-попрошайки, ставшие уже в юном возрасте игро-и-наркоманами.
Сию секунду подлетел грязного вида мальчик лет десяти.
– Вы приезжий? Кто по жизни? Для общества, на общак, дайте триста рублей.
– Иди давай отсюда,– отрезала Милана.
– Жизнь ворам! – громко прокричал неугомонный пацан.
– Сейчас на кирпичный завод тебя продам в Дагестан, будет тебе общество! – сказала Милана, выходя из зала к стоянке.
– Вы люди вообще? – не унимался мальчишка, – вы суки!
Антона передернуло с непривычки, но Милана шла уверенно, не обращая внимания на наглеца. Откуда-то из-за угла возникла пред ними молодая цыганка с младенцем в грязных тряпках на руках.
– Дорогой, дай полтинник на молочко ребеночку, – отчеканила фразу цыганка и протянула грязную ладонь.
– Нету, отстань, – прикрикнула на неё Милана и ускорила шаг.
Цыганка опустила ребенка вниз головой, держа его за ноги, чтобы тот расплакался и побрела к подъехавшему автобусу.
Антон, сев в черную приору Миланы, подумал, что возможно первые впечатления обманчивы и все не так уж плохо.
Милана выехала из парковки и набрав скорость, повезла гостя по городу. В дали бетонным кубом высился грозный саркофаг, монумент победы над взбунтовавшимся атомом.
– А вот это наш храм, мы по религии делайцы, – проезжая мимо здания, выкрашенного синим, с куполом похожим на крылья насекомого, сказала Милана.
– Это почитание предков и бога Делы.
– Да, откуда знаешь?
– Я ведь на историческом учился, мы проходили, знаю. Ну поверхностно.
– Это единственное что объединяет нас с этими подлыми дигайцами.
– Все же понимаете их язык?
– Не очень, Залинка, наверное, единственная нормальная дигайка, я её люблю. Я безамайка, она дигайка. Так сложилось.
– Так что с ней случилось?
– Едем, перекусим сначала наш хинкал и всё по порядку расскажу.
– Я не против. Шесть часов поездки сказываются.
– Поедем в нейтральное кафе, город поделен на безамайские и дигайские места. Я сама безамайка же, ещё раз напомню.
– Я помню, что безамайка. Едем.
– Ничего ты не помнишь, – улыбнулась Милана, словно прочитав его мысли, – ты уже запутался. Безам – синие глаза почти у всех, видишь какие у меня красивые глазки, она не без флирта посмотрела на смущенного Антона, – у дигайцев, почти у всех – зеленые. Запомни.
– Ок, хорошо, запомню.
– Молодец!
Кафе с типичным для маленького города названием «Ветерок» встретило запахом жареных котлет и громкой болтовней кухработниц.
– Извини, за такое место, но это единственное, какое держат русские в городе, – оправдывалась Милана, вешая куртку-пуховик на спинку стула.