Сансара 1.01 - стр. 37

– Сучка бездушная… – отвернулась она, не понимая, насколько права.

Моня хотел в ответ что-то съязвить, но в уме полыхнуло зеленым:

«Репутация с Тьмой увеличилась на двести пунктов. Суммарное значение: «три тысячи четыреста».

– У тебя тоже прошло? – озадаченно он почесал лоб.

– Ммм? – не поняла Роби.

– Изменение репутации?

– Упала репа с домашним скотом? Что, тоже ненавидит тебя?

– Если бы… – тяжело вздохнул он. – Плюсует по двести какая-то Тьма.

– А мне почему нет? Тоже хочу! Где ее взять?

– Честно говоря, не совсем понимаю. Может, расовый триггер какой.

– Триггер на что?

– Ну, за выносливость. Типа по времени: «без моря два дня».

К храму шли молча. Роби продолжала очаровательно дуться, а Моня размышлял о тату и природе души. В нее как бы не верил, но было и то, с чем спорить не мог. Клеймо вызревало под кожей, как червь.

Жрец в храме встретил радушно, несмотря на неподобающий для благочестия вид:

– О, благородные искатели приключений, слава летит впереди вас! Вернув заблудшую душу в лоно матери-церкви, вы заслужили милость небес!

– Мы пригнали свинью! – буркнул Моня, умолчав, что принесли ее труп.

– Но ведь ваши мотивы чисты как слеза. Даже величайшие подвиги начинаются с малого! – воскликнул жрец, театрально потрясая руками. – Сегодня свинья, а завтра кто знает? Плод усилий не важен, значим прогресс!

– Награда-то будет?

– Награда? В мирском только тщета! В ней не найти и толики смысла. Лишь духовный поиск оставит полезный кармический след. Так внемлите истине: все умственные состояния можно свести к двум аспектам: надежда и страх. Первое опирается на нашу привязанность, второе на гнев и чувство угрозы…

– Хотелось бы услышать про золото! – напомнил Моня, устав от патетики.

– Но золото – тлен! – возмутился жрец, воздев руки к иконам с изображением Нимы. Статуи, как в храме у кладбища, нет. Куда тут девают доход от свиней?

– Да, и с этим падением нам придется смириться! – поспешила взять грех на душу Роби. – Мы слабы духом и особенно телом. Алчим власти, денег и секс. А еще тупо хочется есть.

– Неужто променяете награду на небе? – ужаснулся жрец, изображая отчаяние. – Еды и злата предложить не могу, зато…

– Серебро тоже устроит! – перебил Моня. – Возьмем со слезами и скорбью. Конечно же, непременно отмолим потом.

– Ну что ж… – неодобрительно посмотрел на них тот. – Юность не знает, а старость не может. В страстях непросто постигнуть пустотность явлений, а сияние чистого разума видно не всем…

Закряхтев, он нагнулся открыть дверцу под алтарем, но с криком схватился за спину:

– Ох, поясница! Это был знак. Неблагоприятное время для дара. Завтра к обеду звезды встанут как надо.

– Дедуля, не мучьте себя. Я сама всё найду! – бросилась на помощь Роби.

– Остановись, дева! Поди не знаешь, что брать!

Пытаясь закрыть дверцу, едва не прищемил ее пальцы, но в щель ловко вставили меч. Бороться с таким натиском было бы глупо, и жрец уступил.

– А вы очень щедры. Спасибо, отец! – поблагодарила Роби, цапнув полки два свёртка.

Один сразу кинула Моне, второй прижала к груди. Весили они подозрительно мало. Брони и оружия точно в них нет.

Жрец болезненно скривился, смиряясь с потерей:

– Что ж… Пусть наше добро принесет только благо. Всё равно потратите здесь. Учитель ведь нужен? Вон-Бух отирается соседнего дома на заднем дворе.