Санклиты. Кара Господа - стр. 20
– Заблудились? – спросил он на русском, едва я открыла рот.
Как турки определяют национальность, а?
– Ищете храм?
Прямо мысли читает!
– Идемте, отведу. – Он махнул рукой с натруженной, большой ладонью в соседний закоулок. – Недалеко.
Я послушно прошла за ним.
– Тут. – Мужчина остановился у высокой двери старого жилого и весьма обшарпанного строения. Из окон выглядывали дети, с любопытством разглядывающие нас. – Лестница вверх, храм наверху.
Да уж, никогда бы и не подумала, что самый известный русский храм в Стамбуле находится там.
– Спасибо огромное! – я попыталась дать моему спасителю бакшиш – денежку в благодарность, но он не взял, с гордостью заявив:
– Музафер помогает паломникам бесплатно.
– Спасибо, Музафер!
– Пожалуйста.
Вот так бывает. Простой бескорыстный человек с лучистыми глазами. Редкость в нашем мире. Улыбаясь от приятной теплоты в душе, я вошла и начала подниматься по довольно узкой крутой лестнице – лифта не было. Судя по всему, это просто многоквартирный дом. По крайней мере, звуки соответствующие – плач младенцев, монотонный звук телевизоров и радио, разговоры и смех. Но чем выше я поднималась, тем явственней становился характерный церковный запах, разбавленный ароматами приготовленной жильцами еды.
Следуя указателям на русском языке, я увидела красную стрелку, которая указывала на дверь. Рядом имелся звонок, но так как дверь была открыта, полагаю, пользоваться им необходимости не имелось.
Я прошла на террасу, в центре которой расположился довольно небольшой храм – вряд ли в нем одновременно могло находиться более сорока человек. Только характерная роспись, иконостас, несколько икон на стенах с чадящими лампадками перед ними и небольшой постамент со свечками.
В дальнем углу кто-то копошился, но из-за скудного освещения было не разглядеть. Я подошла поближе и увидела объемного, как колокол в рясе, священника с собранными в хвост темными волосами.
– Здравствуйте, можно спросить вас по поводу Глеба…
– Я уже все сказал. – Мужчина довольно резво для своих габаритов развернулся. – Негоже на такое благословение брать! Не дам! И не просите!
– Извините. Вы не поняли.
– Все понял! Не будет вам благословения! – священник обошел меня и большими шагами пошел к выходу.
– Да мне просто узнать! Он пропал! Вы – отец Тимофей?
– Я. – Батюшка развернулся, волна воздуха, поднятая его могучими телесами, загасила догорающие свечки и заставила истерично заметаться огоньки лампад. – Раз пропал, молитесь. За него и душу его.
– Он приходил? Не говорил, куда направляется? Шторм, мы с Гулей беспокоимся.
– Был. Не говорил. А про Гулю вашу и слышать не хочу! Сбила с истинного пути именно она его, точно говорю. – Священник сделал шаг ко мне, вгляделся в лицо. – Молись за него, дочь моя.
Мягко говоря, оторопев, я смотрела ему вслед, вообще ничего не понимая. Что это было? В голове роились десятки вариантов, пока ноги пересчитывали ступеньки обратно. Уж не на венчание ли с Гулей Глеб просил благословения у отца Тимофея? Даже если так, почему батюшка так рассердился? Из-за разной веры? Ничего не понимаю.
Дверь натужно заскрипела, выпуская меня на улицу. Мой бескорыстный помощник видимо, все понял по лицу и сочувственно улыбнулся.
– Все хорошо будет. Музафер не врет.
– Я брата пытаюсь найти. Он часто здесь бывал. Не видели?