Сандэр. Князь изгнанных - стр. 34
– Уважаемый, полагаю, в Исиланте и впрямь случилась ужасная беда? Не припомню, чтобы по тракту в окрестностях священного сада разъезжали патрули, не принадлежащие Лунному Клейму, и тревожили добрых путников.
Красивое лицо бритоголового святоши на неуловимый миг перекосилось.
– Исилант разрушен наследием темных эпох, призванным нашими непутевыми заблудшими братьями, – выплюнул он слова. – Паломники и жители Лунного сада, находившиеся вчера в нем, к величайшему нашему прискорбию, погибли. Где ты ночевал, человек?
– А глава дома Лунного Клейма? – вырвалось у меня, о чем я немедленно пожалел. Бритоголовый подозрительно зыркнул и переместил руку к рукоятке жезла. Я поспешил исправить положение, да зря – святоша потянул жезл, изборожденный магическими знаками, из-за пояса. – Прости, уважаемый. Я провел ночь в «Золотой флейте». Трактир севернее, у тракта. Святые ангелы сохранили меня, направив прочь от Исиланта.
– Встречался ли тебе кто на дороге? Раненый? – Боковым зрением я отметил беспокойно закрутившегося пятого патрульного. И трое эльфов вокруг чаще поглядывают по сторонам.
Все интереснее и интереснее. Шипастые ищут выживших. Зачем?
– В «Золотую флейту» забрел израненный разумный из Исиланта несколько часов назад. Он купил коня и покинул трактир, отказавшись от услуг лекаря.
– Куда он уехал?
Как же не хватает мне повышенной чувствительности к астральным объектам! Тогда бы точно понял, что за фрукт меня допрашивает и для чего ему венец на башке.
– Я здесь, – раздался негромкий голос.
Небо вмиг побледнело, будто пленку натянули. Одновременно с появлением купола меня обдало волной горячего воздуха. Четверо эльфов разом вспыхнули слепящим желтым пламенем, единороги оглушительно заржали, заживо сгораемые вместе со всадниками в объятиях магического огня.
Жеребец стоящего в сторонке воина закричал от боли и встал на дыбы. Всадник продолжал сидеть на спине животного, казалось, пламя ему нипочем, но голова в шлеме сдвинулась и с глухим стуком упала под копыта, отворив кровавый фонтан из обрубка шеи.
События закружились невообразимо стремительной каруселью. Я едва отреагировал на убийство вхождением в телесность и рефлекторно пригнулся, пропуская над собой эльфийское копье. Меня, демон подери, пытаются отправить на тот свет и параллельно занимаются невидимым до сих пор убийцей.
Эльфы не торопились умирать, хотя огонь жадно пожирал их. Доспехи трещали и чернели, кожа обугливалась, волосы сгорали в считаные мгновения, а они, подобно поднятым опытным некромагом неживым, синхронно развернулись.
Боль обожгла левый бок. Ткнувший копьем мне в корпус ушастый гад проделал борозду в моих ребрах, захрипел и свалился с единорога. Из лопнувшей глазницы торчала источающая темно-зеленый дым рукоять метательного кинжала.
Испуганный мерин ломанулся вперед, на бритоголового, единственного из пятерки избегнувшего пламени, и развалился на ходу кусками кровоточащей плоти. Я еле вывернулся из-под конской туши и, перекатившись по глодаемым крошечными язычками пламени плитам тракта, вскочил на ноги. Оставшиеся относительно живыми эльфы ринулись на врага, позабыв обо мне.
Двое ушастых в шлемах погибли мгновенно, за удар сердца, неведомым образом. Они вместе с единорогами на бегу разделились на крупные куски. С хлюпаньем останки покрыли метров десять тракта. За ними стоял раненый воин из трактира. Чем он эльфов рассек? Здоровая рука свободна, зато глаза неспроста блестят золотом. Он вынул меч и шагнул навстречу бритоголовому.