Санаторий–2 - стр. 3
– А потом мы… а точнее Тамара разоблачила Игната, как пособника наших надзирателей, – попытался поставить точку в обсуждении я. – И она же и шмальнула в него из двустволки… расскажи уж заодно, Тамарочка, зачем его надо было убивать?
– Не расскажу, – вызверилась она, – сами догадайтесь.
– Окей, – не стал я педалировать этот скользкий вопрос, – шмальнула, значит было за что. И теперь, граждане, мы подходим к реперной, так сказать, точке нашего житья-бытья…
– Что такое реперная точка? – спросил незамутненный образованием Валера.
– Объясняю, – я сел на краешек стола, вылил остатки водки типа Московская себе в стакан, после этого продолжил, – по-английски это будет дефайн оф пойнтс, по-французски пойнтс де референс. В шкалах измерений это главные показатели, на которых основывается все дальнейшее. Например, в температурной шкале это точка замерзания воды и точка кипения. Если совсем коротко и в переносном смысле, то это основа, на которой базируются все дальнейшие умопостроения. Так доступно?
Народ слегка затупил, но возражений не последовало, поэтому я и продолжил.
– Итак, в нашем конкретном случае реперной точкой будет диалог менеджера Павлика и кота Васьки с дальнейшим убиением обозначенного кота из двустволки… Тамара, зачем ты в него оба заряда-то всадила? Когда и одного достаточно было…
– Не скажу, – зло ответила она.
– И на второй вопрос тоже ничего не скажешь?
– На какой?
– Зачем вообще в него стрелять-то было… когда у нас вроде бы наметился свет в конце туннеля.
– Какой еще нахер свет? – еще раз вызверилась Тамара, – какого нахер туннеля? Да все, что сказал этот хер из твоей коробочки, сплошным гоневом было? Неужели этого кто-то не понял?
– Ну я не понял, – подал голос Гриша, – объясни тупому на пальцах, почему это гонево?
Тамарка неожиданно успокоилась и даже выдала что-то, похожее на улыбку.
– Легко, Гришенька… значит, слушай сюда и не говори потом, что не слышал…
Разбор полетов-2
Тамара молча потянулась ко второй бутылке, а я помог ей и набулькал в стакан чуть больше половины. Она основательно приложилась к нему, закусила конфеткой и начала излагать свои глубокие мысли.
– Значит так, кореша вы мои санаторные… – начала она.
– Санаторские вообще-то, – не выдержал я ее лингвистики, на что она даже огрызаться не стала, а просто продолжила.
– Пусть будут санаторские, мне пох… так почему этот манагер с замашками пидора нам слепил дуру…
– Как-как? – тоже не выдержал ее лексики старичок Афоня.
– На современном молодежном сленге это означает «говорить неправду», – пояснил ему я.
– Правильно, – благосклонно кивнула она мне, – а если это выражение не нравится, могу заменить его на «прокрутил варганку» или даже «забайтил»…
На это совсем уже никто не нашелся, что ответить, поэтому Тамара начала, наконец, развивать свою основную мысль.
– Видели задний фон, на котором сидел этот Павлик?
– Видели, конечно, – ответил за всех я, – что-то переливающееся там было на этом фоне.
– Да это-то понятно, – поморщилась она, – но в один момент переливание затормозилось, видно сбойнуло что-то у него программе, и вместо задника появилось что? – и она обвела взглядов всех своих санаторских корешей по очереди.
Но кореша на этот раз сплоховали, ответов ей не последовало.
– Тормоза вы какие-то, – в сердцах бросила она такое обвинение, – самого главного и не увидели. Там вместо этой красочной хрени вылез наш ларек, как уж его…