Самый темный вечер в году - стр. 17
– Узнав ваш адрес, он приедет сюда, чтобы найти меня.
– К тому времени вас здесь не будет.
– А где я буду?
– У «Золотого сердца» сто шестьдесят добровольцев. У некоторых собаки живут, пока мы не находим для них дом.
– Дом?
– Прежде чем определить спасенную собаку на постоянное проживание, нужно убедиться, что она здорова и ей сделаны все необходимые прививки.
– Однажды, когда его не было дома, я отвела Никки к ветеринару, и ей сделали все прививки. Он пришел в ярость, увидев проставленную в счете сумму.
– Приемные родители оценивают собаку, пишут отчет о степени ее подготовки: приучена ли она делать свои дела вне дома, реакция на прогулки на поводке.
– Никки приучена. Она – милая девочка.
– Если у собаки нет серьезных поведенческих проблем, мы находим ей постоянное пристанище. У некоторых из наших добровольцев достаточно места не только для транзитных собак. Кто-нибудь из них приютит вас и детей на несколько недель, пока вы не встанете на ноги.
– Почему они это сделают?
– Большинство тех, кто спасает золотистых ретриверов, особые люди. Вы увидите.
На коленях Джанет шевельнулись руки.
– Какой кошмар.
– Если бы вы остались с ним, было бы хуже.
– Будь я одна, наверное, осталась бы. Но не с детьми. Хватит. Мне… стыдно за то, что я позволяла ему так с ними обращаться.
– Стыдиться следовало, если бы вы остались. Теперь – нет. Конечно, если вы не позволите ему уговорить вас вернуться.
– Такому не бывать.
– Рада это слышать. Идти можно только вперед. Но не назад.
Джанет кивнула. Может, поняла. Скорее – нет.
Для многих людей свободная воля – право на борьбу, но не с тяготами жизни или несправедливостью, а с тем, что для них будет только лучше.
– С синяком уже ничего не поделаешь, – сказала Эми, – но есть смысл приложить лед к разбитой губе.
Джанет поднялась с подлокотника, направилась к двери спальни.
– Хорошо. На мне все заживает быстро. Мне иначе нельзя.
Эми положила руку на плечо женщины, задержала ее.
– Ваша дочь, она аутистка?
– Один врач так говорил. Другие не соглашаются.
– И что говорят другие?
– Кто что. Различные недостатки развития с длинными названиями и без надежды на улучшение.
– Ее лечили?
– Пока ничего не помогло. Но Риза… она и вундеркинд. Если хоть раз услышит песню, может спеть ее или сыграть мелодию… на детской флейте, которую я ей купила.
– Раньше она пела на кельтском?
– В доме? Да.
– Она знает язык?
– Нет. Но Мейв Галлахер, наша соседка, обожает кельтскую музыку, заводит ее постоянно. Иногда она сидит с Ризой.
– То есть, однажды услышав песню, Тереза может идеально воспроизвести ее даже на языке, которого не знает?
– Иной раз это так странно. Высокий нежный голос, поющий на иностранном языке.
Эми убрала руку с плеча женщины.
– Она когда-нибудь…
– Что?
– Делала нечто такое, что казалось вам необычным?
Джанет нахмурилась.
– Например?
Чтобы объяснить, Эми пришлось бы открывать дверь за дверью, ведущие в глубины души, в те места, посещать которые ей совершенно не хотелось.
– Не знаю. Не могу сказать ничего определенного.
– Несмотря на все ее проблемы, Риза – хорошая девочка.
– Я в этом уверена. И очаровательная. У нее такие красивые глаза.
Глава 7
Харроу рулит, серебристый «Мерседес» легко вписывается в повороты, обтекает их, будто капелька ртути, а Лунная девушка злится на пассажирском сиденье.