Самый опасный человек - стр. 10
В общем, то, что категорически не рекомендуется к просмотру детям. Да и взрослым тоже, пожалуй.
– Командир, кофе будешь? – нарушил скорбное молчание Никитин.
– Давай, – кивнул Большаков.
– Держи. – Прапорщик налил ароматного напитка в кружку из большого китайского термоса и передал старлею.
Вышедший было из кустов подполковник повел носом на запах и тут же ломанулся обратно, аж кусты затрещали.
– Однако, – подал голос замполит. – И чем это их?
– Этих посекли из пулеметов, – любезно пояснил Никитин. – Ну, и гранатами добавили.
– А этих? – указал на лежащих чуть поодаль двоих.
– Тоже гранатами, но уже на глубине. Не ушли, красавцы, все – здесь.
– Ужас, – поежился Круглов. – А можно и мне немного кофе?
– Легко, – кивнул прапорщик. И глянул с уважением.
Политрабочий, надо заметить, в отличие от старшего по званию и должности, выглядел и вел себя вполне прилично. В кусты не бегал, в обморок грохнуться не норовил. Не побледнел даже. Хорошую, знать, получил в свое время в «кульке» закалку. Или комиссарил в морге до того, как угодить в Африку.
– Что ты наделал, идиот? – заревел, как носорог, появившийся из кустов подполковник. Проблевавшись, он сделался привычно грозен. Не дождавшись ответа, принялся грозить трибуналом. И вдруг как будто сдулся, потому что продолжил уже вполне жалобно: – И что теперь будет?
– Ничего особенного, вполне штатная ситуация: отражение нападения на объект.
– А откуда ты знаешь, что это было именно нападение? – заблажил Прохоров. – Вдруг спортсмены какие-то или туристы?
Все, даже попивающий халявный кофеек замполит, молча на него уставились.
– Где доказательства? – не унимался подполковник.
– Вот, – простер руку в сторону истлевшей от времени рыбацкой лодки Никитин. – Любуйтесь.
Четыре пистолета-пулемета, шесть пистолетов, все с глушителями. Противопехотные мины, просто гранаты и гранаты светодымовые. Ножи. Дыхательные аппараты, маски, ласты.
– Кто это был, интересно? – Замполит допил кофе и протянул Никитину кружку. За добавкой.
– Да кто угодно, – отозвался тот. – Хотя, с большей вероятностью, либо штатники, либо боевые пловцы из четвертого подводного отряда ЮАР. Скорее, последние.
– Согласен, – задумчиво проговорил тот. Присел на корточки возле одного из сохранившихся, отогнал ладошкой мух. – Истинный ариец по виду. Прям-таки Зигфрид какой-то.
Наблюдавший за всем этим подполковник вдруг побледнел и принялся массировать себе грудь в районе сердца.
– Что мне теперь докладывать? – уже жалобно и очень негромко проговорил он.
Не будем строго осуждать отважного воина. Этот эпизод был явно самым ярким за всю предыдущую службу, проходившую в одной из подмосковных придворных дивизий.
– Ничего уже не надо. – Большаков кивнул Никитину, и тот вернул брезент на прежнее место. – Я с утра пораньше известил кого надо в аппарате главного военного советника. Скоро оттуда приедут.
– А кто тебе?.. – начал было Прохоров и замолчал на середине фразы. Ему опять сделалось нехорошо.
– Имею все необходимые полномочия, – мягко заметил старший лейтенант. – Так что приготовьтесь рапортовать об успехах. И… – замялся, – смените, пожалуйста, рубашку, а то у вас вся грудь в…
– Так, что у нас тут происходит? – с темными кругами под глазами, благоухающий дешевым, явно не мужским парфюмом и чем-то прочим пахучим, на берегу объявился оперативный уполномоченный особого отдела на объекте капитан Поздняков. Деловитый и бдительный. Как всегда, вовремя. От баб-с.