Самый (худший) лучший муж - стр. 19

Осталось только ввести ее в курс дела.

Уж в этот раз она мне не откажет.

В превосходном настроении мчу на работу, здороваюсь с Элиной и, перед тем как зайти в кабинет, прошу принести мне чашку кофе.

Нетерпеливо постукиваю ногой по полу, ожидая ее появления. Почему-то время тянется непривычно медленно. Секундная стрелка на круглых часах, что висят на стене, словно нарочно замерла.

«С чего начать?» — хмурюсь я, ведь сам разговор не успел продумать.

Приглашу-ка я ее в ресторан. Там сделаю предложение, обговорим детали, предложу денег за то, что будет играть роль моей невесты. А оттуда сразу поедем к матери. Вряд ли возникнут сложности — цена есть у всего, у моей помощницы тоже.

В этот момент дверь открывается, и Элина вплывает в кабинет и как-то подозрительно на меня смотрит. Затем подходит ближе и осторожно ставит чашку на стол.

— Ваш кофе.

Вроде и улыбается, но улыбка выглядит натянутой.

Что с ней такое? Не с той ноги встала, что ли? Впрочем, какая мне разница.

— Элина, приглашаю тебя вечером на свидание, — говорю я, распрямляя плечи.

Она округляет глаза до размера шин «Белаза», затем быстро прижимает к груди поднос, на котором только что стояла чашка с кофе, и пятится к двери.

— Ч-что? — мямлит  в итоге.

— Приглашаю вечером на свидание, — терпеливо повторяю я, — хочу кое-что обсу...

Договорить не успею, потому что она пищит:

— Нет!

И вылетает из кабинета, громко хлопая дверью.

*Амикошонство — бесцеремонное, излишне фамильярное обращение.

8. Глава 8

Элина

Слава богу, я еще с вечера сообщила боссу, что утром уеду за готовыми документами к нотариусу.

Так что после того, как выхожу из кабинета Вильмана, первым делом сгребаю бумаги в стопку и хватаю сумочку, готовая умчаться из приемной в ту же секунду.

Почему-то перед глазами возникает его образ с горящим грозным взглядом. Он поднимает руку и указательным пальцем тычет в дверь кабинета, громогласно приказывая: «Зайди!»

Я передергиваю плечами. Брр... Привидится же такое. Не дожидаясь, пока Марк Антонович действительно выйдет и попросит зайти в его святая святых, хватаю сумочку, бумаги и вылетаю из приемной.

«Что на него вообще нашло?» — недоумеваю про себя.

Я-то думала, зовет в кабинет, чтобы отчитать и уволить после того, как Елизавета Карловна наябедничала, но чтобы такое... Зачем ему это свидание? Решил напоследок переспать, а потом уволить — так, что ли?

Что называется, получи, фашист, гранату. Беда пришла, откуда не ждали.

«Вот же свин подколодный! — пыхчу про себя от злости, пока мчусь к выходу из офиса. — Прикормил, наобещав золотых гор, усыпил бдительность и напал в самый неожиданный момент!»

Возможно, другая бы на моем месте не злилась, а верещала от восторга. Мало того что не уволил, так еще и на свидание позвал. В конце концов, он мужчина видный, умный, симпатичный. А то, что девушек меняет как перчатки, так это, видимо, особенность характера такая, ма-а-аленький такой недостаток. Недостаточек.

Тьфу. Нет уж, мне такое добро и даром не нужно. Я просто хочу спокойно работать!

Выхожу из здания, сажусь в машину, которую для поездок по рабочим делам выделила компания, и называю водителю адрес.

Авто трогается с места, а я вспоминаю, какими лестными эпитетами наградила Вильмана его предыдущая помощница Светлана: «исчадие ада» и «бесчувственный робот».