Самый большой подонок - стр. 23

Но кайф красотки продолжался недолго – на третьем или четвёртом ходе этого жуткого маятника старые ремни неожиданно лопнули.

Красотку вынесло с сиденья вверх и вперёд. Её протестующий крик на несколько секунд приостановил бурную жизнь студенческого спортгородка, переведя всё вокруг в режим немой сцены. Описав широкую дугу, девица ударилась о стену находившегося неподалёку здания, ударилась нехорошо (если вообще можно удариться хорошо!), неудачно: попала низким лобиком в край оконного проёма, который и раскроил её стриженную под мальчика глупую головку. Тело же, продолжавшее двигаться по инерции, неловко развернулось в воздухе, и нелепо болтающиеся, словно у тряпичной куклы, ноги несчастной куколки внесло в широкое окно. Затем уже мёртвая библиотекарша стала падать спиной вниз туда, где на окаймлявшей здание бетонной дорожке стоял пришедший на работу маляр, с раззявленным ртом наблюдавший её прощальный полет. За падающим телом, явно не поспевая за ним, тянулся серебристый шлейф осколков разбившегося вдребезги стекла. Стекавшие по кирпичной стене мозги, значительно отстав, шли к финишу третьими.

Однако призёрами этой сумасшедшей гонки им не сужден было стать.

Довольно большой, не менее метра в длину и полуметра в ширину, кусок оконного стекла с неровными и острыми как бритва краями спланировал по дуге сухим осенним листом в напряжённом тишиною воздухе и профессиональным движением садиста-убийцы походя пощекотал задранный вверх небритый кадык маляра.

Публика отозвалась на непредвиденный поворот сюрреалистического сюжета стадионным вздохом ужаса и разочарования. «Мяч» не угодил в «ворота», и за первым вздохом последовал второй такой же. А в роли мяча выступила снесённая в один миг голова крепко поддатого маляра, которая по удивительному стечению обстоятельств залетела словно в баскетбольную корзину в стоявшее рядом ведро с белилами, вызвав при этом массу белых брызг. Обезглавленный маляр ещё несколько секунд в раздумье раскачивался подпиленным деревом, продолжая сжимать в руке длинную малярную кисть, древком упирая её вертикально в землю, как средневековый воин копьё, а затем медленно рухнул вниз и распластался поперёк девушки, улегшейся на жёсткий бетон асфальтовой дорожки несколько раньше его. Как поётся в одной старой песне: «мне качели надоели – я пойду на карусель».

На следующий день, когда ломали гигантские качели, я вскользь услышал, что ремни были подрезаны специально. Таким жестоким способом одна из студенток отомстила библиотекарше за то, что та неосмотрительно трахалась с кем не положено…

… и ноги мои мягко коснулись грунта, пола или иной опоры, словно я не падал целую минуту, а просто спрыгнул со стула.

Будто по мановению волшебной палочки тьма рассеялась, и я обнаружил себя стоящим посередине огромной клетки, забранной крупноячеистой металлической сеткой. Вдоль стен, образуя букву П в плане, стояли в два ряда полуметровые стеклянные колбы, помещённые в открытые деревянные ящики. В воздухе висел раздражающий горло неприятный запах, однако ему было далеко до миазмов ванной комнаты.

Я медленно обошёл по периметру своё новое пристанище, но так и не понял, каким образом очутился внутри него. Клетка не имела дна, а проволочные стены начинались от самого пола. К клетке не вело никакого лаза или склиза, по которому я мог бы свалиться или съехать сюда, а стенки и потолок находились слишком далеко от унылых серых бетонных панелей и сводчатого потолка, едва различимых в полумраке явно подвального помещения. Не обнаруживалось также никаких следов обладателя потных пальцев, едва не сломавших мне ухо несколько минут назад.