Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - стр. 13

До этого момента семья Фуггеров занималась исключительно покупкой и продажей текстиля. Но горнодобыча представлялась многообещающим направлением бизнеса и сулила куда более высокие прибыли. Соблазн привел Фуггера в деревню Швац, двадцатью милями ниже по реке Инн от Инсбрука. Большую часть своей истории эта деревня оставалась бедной крестьянской общиной. Вследствие расположения в предгорьях местный климат не способствовал урожайности, да и период вегетации был коротким. Хуже того, река каждые несколько лет выходила из берегов, уничтожая урожай. Все изменилось в 1409 году, когда дочка крестьянина, пасшая корову за деревней, наткнулась на кусок блестящего металла; быстро выяснилось, что это серебро. Находка оказалась как нельзя кстати. Серебро встречалось редко, поэтому цена на него в пятнадцатом столетии достигла своего пика: серебро продавалось максимально близко к цене золота. Монетные дворы требовали серебра для чеканки монет. Богачи желали кушать с серебряной посуды – тарелок, кубков и так далее; для них это была форма сбережений, что-то вроде вложения в недвижимость.

Охотники за удачей наводнили деревню Швац и обеспечили ей кратковременный «золотой век». В лучшие дни население деревни достигало сорока тысяч человек, больше, чем в Аугсбурге; деревня даже стала вторым по численности жителей населенным пунктом в Австрии после Вены. Таверны и постоялые дворы возникали словно из ниоткуда. Горняки из Богемии прибывали в таких количествах, что им пришлось строить собственную церковь. Работы хватало всем. Швац оставался крупнейшим в мире месторождением серебра до открытия месторождений Нового Света в Потоси и Сакатекас столетие спустя. В пору расцвета Швац производил четыре из каждых пяти тонн европейского серебра.

Владел копями местный правитель, эрцгерцог Зигмунд. Он тоже принадлежал к семейству Габсбургов, приходился двоюродным братом императору Фридриху. Если Фуггер намеревался участвовать в разработке тирольского месторождения, ему следовало получить согласие Зигмунда, который повелевал «лоскутным одеялом» герцогств, графств и баронств, что занимали территорию нынешних Тироля, Шварцвальда, Эльзаса и части Баварии. Швац должен был бы безмерно обогатить Зигмунда. Но эрцгерцог обожал роскошь и тратил деньги без оглядки. Он забросил отцовские дворцы – мол, те слишком скучные и стылые – и возвел новые, столь же подвластные сквознякам, зато куда более помпезные. Еще он приказал построить с десяток охотничьих замков – с названиями наподобие Радости Зигмунда, Покоя Зигмунда и Уголка Зигмунда, – где отдыхал после утомительного дня погони за оленем. Набрав многочисленную челядь, поваров, лакеев и дворецких, он пытался подражать великолепию бургундского двора и устраивал пиршества, на которых карлики выпрыгивали из пирогов и боролись с великанами. Зигмунд, отдадим ему должное, оценил привлекательность бургундской культуры, но не сумел разобраться в ее нюансах. Бургундский посланник, отобедав с Зигмундом, ужасался увиденному за столом эрцгерцога в своей записке Карлу Смелому: «Примечательно, что, едва блюда появились на столе, все принялись хватать еду руками». Зигмунд был женат дважды, но все его дети были незаконнорожденными. Он выплачивал всем пятидесяти (!) содержание, чтобы их матери не вздумали надоедать ему притязаниями.