Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938-1945 - стр. 5

Городу Сага отнюдь не в новинку военные экспедиции через Цусимский пролив. Мои предки были в составе японских сил, которые в 1592 году осуществили вторжение в Корею из Саги. Да и сам неприятный исход современного конфликта в Корее отнюдь не нов. В средневековой войне между Кореей и Японией воюющие стороны оказались в тупике после того, как китайская династия Мин бросила свои силы на поддержку северных корейцев, точно так же как вмешательство коммунистического Китая привело к возникшему в наше время в Корее тупику.

Итак, моя семья ведет свое происхождение от воинов, многие годы мои предки верой и правдой служили средневековым правителям Саги, пока один из них в XIX веке в соответствии с планом централизации не передал свое родовое поместье во владение императора.

Во времена Средневековья, когда население Японии делилось на четыре касты, моей семье выпала честь принадлежать к правящему классу, известному под названием «самураи», что означает «воины». Находясь в стороне от мирских проблем повседневной жизни, самураи, не знавшие забот о хлебе насущном, с гордостью носили свое звание и посвящали свою жизнь участию в управлении делами провинции, находясь в постоянной готовности к чрезвычайным ситуациям, требовавшим проявления их воинской доблести. Случался ли неурожай или возникали другие неурядицы, все необходимое для жизни было гарантировано самураю его господином.

Отмена кастовой системы в XIX веке нанесла сокрушительный удар по гордым самураям. В один момент они оказались лишены всех своих бывших привилегий и были вынуждены превратиться в торговцев и фермеров. Им пришлось приспосабливаться к образу жизни, мало пригодному для их процветания.

Как и следовало ожидать, большинство самураев стали испытывать лишения, кое-как перебиваясь в услужении у богатых или работой от рассвета до заката на своих крошечных фермах. Не легче, чем остальным, пришлось и моему деду: в конце концов и ему пришлось взять в аренду небольшую ферму, где непосильным трудом он добывал себе средства к существованию. Моя семья была тогда, да и остается сейчас, одной из самых бедных в деревне. На этой самой ферме я и родился 26 августа 1916 года, став третьим из четверых сыновей в семье, где кроме братьев было еще три сестры.

Горькая ирония заключается в том, что моя собственная судьба во многом сходна с судьбой моего деда. Когда в августе 1945 года Япония капитулировала перед союзниками, я в то время был одним из оставшихся в живых знаменитых асов своей страны, имевшим на счету шестьдесят четыре сбитых в воздушных боях самолета противника. По окончании войны меня уволили из рядов расформированных Императорских военно-морских сил и лишили возможности занимать должности в правительственных учреждениях. Я остался без гроша, не имея профессии, способной дать мне возможность приспособиться к жизни в мире, который рушился вокруг меня. Как и мой дед, я зарабатывал на жизнь тяжелым ручным трудом. Лишь по прошествии нескольких лет, проведенных в нелегкой борьбе, мне удалось скопить достаточно денег, чтобы открыть небольшую типографию, ставшую источником средств для моего существования.

Работа на занимавшей всего один акр семейной ферме неподалеку от города Сага тяжелым бременем лежала на плечах моей матери, которой еще приходилось заботиться и своих семерых детях. Вдобавок ко всем невзгодам она овдовела, когда мне было одиннадцать лет. В воспоминаниях о том времени она предстает передо мной женщиной, занятой лишь работой, когда, согнувшись, с привязанной за спиной моей младшей сестрой она часами трудилась в поле в нечеловеческих условиях. Но я не могу припомнить, чтобы хоть раз слышал, как жалоба сорвалась с ее губ. Она была одной из самых мужественных женщин, которых я знал, настоящей женщиной из рода самураев, гордой и непреклонной, но способной, если требовалось, на душевную теплоту.