Самозванка - стр. 3

Это уже подлинная я.

– Все кончено? – спрашиваю я у Наи.

– Сомневаюсь. Твой отец прячется на другом конце города. – В резких словах Наи сквозит уверенность, что все происходящее – лишь начало чего-то более серьезного. Что мятежники собираются с силами, чтобы выступить против нашего отца.

Я провожу Рафи мимо сценического оборудования, дронов-осветителей и провожаю к лестнице, ведущей вниз. По пути нам попадаются дроны-уборщики и тараканы, которые разбегаются в стороны.

На кухне, откуда предварительно вывели весь персонал, нас встречают пятеро солдат – все они из охраны, а потому им известно о моем существовании. Врач тут же светит фонариком в глаза Рафи, промывает и зашивает порез у нее на лбу, очищает легкие от дыма и пыли.

Затем сплоченной группой мы направляемся к охраняемому лифту, где нас с Рафи окружают похожие на великанов солдаты в массивных бронежилетах.

У сестры все тот же остекленевший взгляд.

– Неужели все это было по-настоящему? – тихо спрашивает она.

Я беру ее за руку.

– Конечно.

Мои тренеры сотню раз устраивали нам внезапные учения, но еще ни разу они не проходили настолько открыто: с мертвыми телами и бронебойными пистолетами.

Рафи дотрагивается до раны на голове, словно до сих пор не может поверить в то, что кто-то пытался ее убить.

– Ничего страшного, – говорю я ей. – С тобой все в порядке.

– А что насчет тебя, Фрей?

– У меня ни царапинки.

Рафи качает головой:

– Нет, я имею в виду другое. Тебя кто-нибудь видел рядом со мной?

Я смотрю на нее, к моему волнению примешивается ее страх. Вдруг кто-то в бальном зале действительно видел нас? Двойник становится бесполезен, если все знают, что он ненастоящий.

Какой в этом случае от меня будет толк?

– Никто не видел, – заверяю я ее. В тот миг в зале царила полная неразбериха, кругом пыль, кучи раненых и убитых. Все камеры были отключены.

Но важнее всего то, что я спасла свою сестру. От этой мысли меня охватывает неописуемый восторг.

Лучше этого чувства нет ничего.

– Я хочу шрам, – заявляет Рафи.

Врач замолкает.

Нас доставили в домашний медицинский центр, где наш отец проходит оздоровительные процедуры, направленные на увеличение продолжительности жизни. Все поверхности в помещении блестят, персонал одет в белые одноразовые халаты. Мы с Рафи лежим на кожаных стеганых кушетках лицом к панорамному окну – перед нами открывается вид на Шрив и территорию за его пределами, город утопает в зеленых лесах и грозовых тучах.

Наш отец еще не вернулся, но в городе уже тихо. Ведь это не революция. А всего лишь один убийца.

Помощница врача разрезает мое платье, осматривает тело на наличие ранений, которые я из-за перевозбуждения могла не почувствовать. Из всей команды Ортеги она единственная, кто знает о моем существовании.

На самом деле она всегда меня будто боялась. Возможно, из-за нескончаемого потока травм на тренировках. Или потому что, проговорившись обо мне, могла навсегда исчезнуть. Она никогда не называла мне своего имени.

Доктор Ортег склоняется над Рафи и светит фонариком на лоб.

– Убрать его можно всего за минуту. Больно не будет.

– Боль меня не волнует, – отрезает она, отпихивая фонарик. – Мне нужен шрам.

Врач переглядывается со своей помощницей – так он всякий раз предостерегает ее о том, когда Рафи становится неуправляемой. Ее вспышки гнева всегда случаются внезапно.