Самозванка. Любовь палача - стр. 37
Видимо, не зря в своей прежней жизни я предпочитала светлые стены, простую белую мебель, крупные зеленые растения и природные материалы в декоре. Ничего тяжеловесного и монументального. Просторный, наполненный воздухом и светом интерьер. Полная противоположность того, что встретило меня на новом месте жительства в Андолоре. Привыкнуть к такой перемене было сложно. Иногда мне казалось, что высокие мрачные стены оживают и начинают медленно сдвигаться, намеренные во что бы то ни стало превратить меня в этакий сдобный блинчик.
Хронические приступы клаустрофобии я не заработала лишь чудом. Адаптация к новым реалиям не была легкой, хотя, возможно, кто то бы и сказал, что мне повезло не оказаться на улице или не попасть в какое-нибудь место похуже. Наверное, осознание этого и помогло мне в конце концов привыкнуть в том числе и к угнетающей мрачной обстановке особняка.
И вот, когда жизнь, казалось бы, наконец хотя бы немного наладилась, я освоилась и даже обрела друзей, всё достигнутое грозил разрушить этот вынимающий душу невыносимый плач!
- Это что, молоко? - спросила я после того, как, должно быть с минуту, таращилась на столик с кувшином.
Последний был наполнен какой-то подозрительно знакомой на вид белой жидкостью. Увидь я такое на кухне, ни секунды бы не сомневалась что передо мной. Но заподозрить здоровенного брутального мужика, носящего среди своих врагов прозвище Палач, в том, что он балуется перед снов парным молочком… я так сходу как-то не решалась.
- Молоко, - совершенно будничным тоном подтвердил Рэт.
- А-а-а? - несколько растерялась я и, дабы как-то выкрутиться, попросила: - Можно и мне тогда стаканчик?
Не соизволив мне ответить, Рэтборн молча подошел к своей кровати. Поднял лежащую на ней раскрытую книгу и отложил в сторону на прикрытую ширмой прикроватную тумбу. Затем не спеша улегся, накрывшись одеялом по пояс.
Я шумно сглотнула, ошеломленная видом красивого полуголого мужчины, видимо, ожидающего меня в постели.
- Наверное, я лучше тут на диванчике прилягу, - мысленно отвешивая себе подзатыльники за глупость, неуверенно протянула и снова отчаянно покраснела.
Боже, да когда же это закончится? Что я, в конце концов, невинная институтка?! Но мой организм упорно игнорировал здравый смысл и десятилетие активной сексуальной жизни, продолжая реагировать на Рэтбона так, словно только сейчас достиг половой зрелости и впервые увидел пышущего тестостероном самца.
Вместо ответа в меня прилетела подушка, наряженная в шелковую жемчужно-серую наволочку. Ненавижу шелковое постельное бельё. Не знаю, какой ненормальный эстет решил, что это здорово. Лично я на нем всегда мерзла, подспудно сражаясь с ощущением, будто куда-то сползаю. Вот только привередничать время было не самое подходящее -хлопковых египетских простыней мне тут точно никто не предложит. Хорошо уже, что не гонят взашей.
Кое-как устроившись на ночлег, я задремала.
На этот раз для разнообразия чей-то жалобный мистический плач разбудил уже не меня, а Лорда. Впрочем назвать его мистическим, пожалуй, сильно себе польстить. Потому как во сне умудрилась разреветься я сама. Нет, мне всё так же слышалось чьё-то тоненькое, исполненное тоски и одиночества подвывание, однако, в этот раз я так прониклась услышанным, что непроизвольно начала подвывать ему в такт. Чем, похоже, нарушила сон своего соседа по ночевке.