Самовар над бездной - стр. 4
– Интересный сюжет.
– Тебе бы всё сюжет. А тут – жизнь.
– В жизни таким вещам, как правило, находится рациональное объяснение.
– Ну вот вечно ты! Слышал про группу Дятлова?
– Ох, не начинай, а? Я сам тебе про это рассказывал.
– Когда это?
– Серьёзно не помнишь?
– Ты прости, что к чаю нету ничего, – сменила тему Оля. – Я сюда уже не покупала. Хотя в морозилке какое-то мясо осталось, можешь его съесть.
– Великодушно.
Она внимательно присмотрелась к нему, он постарался «обаятельно» улыбнуться.
– Да, что-то в людях не меняется, – сказала она после паузы. – Всё то же самое все эти годы.
– Ты про что конкретно? Про интеллект, остроумие или красоту?
– Про всё сразу, – вздохнула. – Ты бы спортом, что ли, занялся. Я вот недавно…
– Какой спорт? Чтобы чем-то таким, это ж надо какую-то стабильность в жизни иметь.
– Ладно, дождь закончился. Я пойду соберусь.
Она прошла в коридор, извлекла комок одежды из стоявшего там саквояжа и скрылась в комнате. Иван почувствовал, что не то от чая, не то от нахлынувших мыслей у него краснеют уши. Притягательность Оли поддразнивала его сквозь стены. С тех пор, как они виделись в последний раз, она стала ещё лучше. Хоть глазком бы. Интересно, она?…
Вышла в джинсах и свитере. Надела плащ, оставив куртку Ивана висеть в одиночестве.
– Ну, давай, мне пора.
Иван вышел в коридор и подхватил её саквояж, она остановила его жестом. Смотрела прохладно.
– Не надо меня провожать. И сумку нести, как школьник. У тебя и так ботинки промокли.
– Ну, как хочешь. Я же просто чтобы тебе помочь, не то что я на что-то претендую. Да и если ботинки уже промокли, им не страшно промокнуть ещё раз.
– Я понимаю. Вот ключ. Три оборота. Дверь – обычная. Пароль от интернета на комоде. Что ещё?
– Да вроде бы всё. Если что, я позвоню.
– Звони, звони, да. Номер прежний.
– Ну, хоть что-то прежнее.
Она ушла, и он пытался высмотреть её из окна, не сразу поняв, что все окна в квартире выходят на другую сторону.
Зажёг свет, плюхнулся на матрас – вроде нормальный. Так тихо, так пусто, так чисто вокруг – хотелось завыть, нарушая тишину, завалить комнату всяким барахлом, накидать пустых бутылок, лишь бы не было так тоскливо. Стены мягко-оранжевого цвета – именно они ассоциировались у Ивана с сумасшедшим домом, хотя с ним привыкли связывать какую-то другую расцветку.
Иван включил компьютер и попытался подсоединиться к интернету, но пароль с бумажки на комоде не работал. Хотел позвонить Оле, но подумал, что эта проблема – вещь настолько дурацкая, что тревожить её будет просто ужасно.
В воздухе витал её запах – прежний, прежний. Наверно, множество женщин пользовались тем же парфюмом и мыли свои длинные волосы тем же шампунем, но Олю не слишком-то развитое обоняние Ивана могло легко выделить из толпы. И не объяснить ведь, как это так. Запах давал какую-то смутную надежду, что она – всё та же.
Иван открыл окно, оттуда резко подул дождливый воздух. Фиксатора для форточки не было. Он порылся в кухонных ящиках, обнаружил пару резинок и стянул ими ручку форточки и ручку большой створки окна. Получилась небольшая щёлка.
***
Такое же обыкновение – использовать резинки в качестве фиксатора на окне – имел в свои общажные годы и Жорж. С Иваном они подружились на поступлении; тогда он представлялся просто Гошей и носил нелепые жидкие патлы и очки с желтоватыми стёклами, надоедая окружающим самодельными анекдотами. Про абитуриента Шульгина он сразу узнал, что тот мечтал стать сценаристом, но решил, что окажется на журфаке, а теперь сидит на университетской скамейке и не понимает, зачем. Гоша закидал Ивана низкопробными шутками про специфические повадки работников киноиндустрии, но разрядить обстановку удалось лишь признанием, что Гоша хочет стать актёром и, может быть, попробует свои силы в КВН.