Самоучитель авантюриста: как успешно смыться - стр. 25

– Так мы называем тех, кто носит рукавицы, дорогуша, – объяснила Джоселин. – Анна теперь Хранитель Скворца.

Лицо Грейстоуна помрачнело, когда он попытался возразить, но не нашел как.

– Полагаю, с бумагами все в порядке? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Прошу зайти, – ответила Джоселин, указав внутрь здания.

Грейстоун круто повернулся и вошел в дверь, но Джоселин на секунду удержала Анну и Пенелопу.

– Ничего не говорите, если к вам не обратятся, – прошептала она. – И что бы там ни было, не показывайте медальон.

– А как? – спросила Анна. – Он все еще светится.

Не ответив, Джоселин приложила палец к губам и проследовала внутрь здания без единого слова, оставив Анну в полном недоумении. Зачем они прячут медальон от человека, которому, наверно, интереснее всего было бы его увидеть? Разве министр квестов не захотел бы узнать о потенциальном квесте? Тем не менее Анна сделала, как ей сказали, и прижала руку с рукавицей к боку, чтобы спрятать пульсирующий свет. Они вошли в раздвижную дверь и проследовали по короткому коридору в большое помещение с несколькими столами, заваленными кипами бумаг.

Джоселин извлекла небольшую пачку документов и передала Грейстоуну.

Он всмотрелся в первую страницу:

– Здесь не обозначен ее официальный статус.

– Она сирота, – ответила Джоселин.

Еще одна волна раздражения пробежала по чертам министра.

– Да, но из какой она подготовительной школы?

– Ни из какой. Она жила в Институте Св. Люпина практически с рождения. Родители и место рождения неизвестны. Она самая настоящая сирота.

Во взгляде Грейстоуна засветился триумф:

– Если она не может назвать подтвержденный ярус происхождения, ее нельзя зачислить.

Джоселин указала на рукавицу:

– Можно, если у нее есть это, а еще согласие главы академии. Каковое точно имеется.

Грейстоун нахмурился и вернулся к документам, останавливаясь тут и там, чтобы внимательнее вчитаться.

– Уверяю вас, все в полном порядке, – заметила Джоселин.

– А что насчет рукавицы? – спросил министр, не поднимая глаз.

Джоселин поманила Анну вперед.

– Покажи рукавицу, дорогуша, – сказала она, указав место на столе. Анна положила руку ладонью вниз, чтобы было не видно медальона, но совсем перекрыть легкое свечение, отраженное от поверхности столешницы, было невозможно. Ворон слетел вниз и с любопытством уставился на отсвет. Анна хотела отогнать его, но не знала, как это сделать, не привлекая внимания.

Грейстоун в шоке пялился на рукавицу.

– О, верхние и нижние боги, где вы выкопали этот антиквариат?

– Она из списанных, – пояснила Джоселин. – Без сомнений, от одной из ваших новых академий под эгидой Совета. Документы на нее – среди бумаг, которые я вам дала.

Грейстоун фыркнул, словно от рукавицы шел дурной запах:

– Неудивительно, что от нее избавились. Она даже для музея не годится.

– Да, уже в ходе первого года обучения какие-то части, наверно, отвалятся, – подтвердила Джоселин. – Боюсь, только на это у нас пока хватило средств.

Глаза у Анны расширились, и она уже открыла было рот, чтобы заговорить, но Джоселин твердо опустила ладонь на рукавицу:

– Да, дорогуша, я понимаю. Это весьма неприятно.

– Именно поэтому я хочу, чтобы все академии перешли под непосредственный контроль Совета, – заявил Грейстоун. – Мы бы привели экзамены к единому стандарту, дали бы доступ к надлежащему и исправному оборудованию, обеспечили бы хоть какой-то уровень контроля качества. Вы сослужите вашим студентам дурную службу, предоставив им столь плохое обеспечение.