Самоотвод - стр. 16
– Денис, пирожки забыл! – прокричала Галина Ивановна.
– Я передам.
Вера схватила сверток и помчалась за мальчиком. Тот как раз цеплял на шею Страшиле «поводок».
– Пирожки забыл.
– Вера… А кто такой Дима? Твой муж?
– Нет. Сын, – прошептала женщина.
– Он умер, да? Ты поэтому с папкой познакомилась?
– Его сбила машина, Денис. И да… поэтому.
– Прости. Я не хотел…
– Все нормально. Пирожки не забудь!
– Завтра пойдешь с нами гулять?
– Пойду. Беги, Денис. Уже поздно, отец будет волноваться.
Денис мчался к своему дому, прижимая к груди сверток с самыми вкусными пирожками на свете. И не мог перестать думать о том, что у Веры погиб ребенок.
– Явился, наконец! – прокомментировал Егор появление сына. – Лапы…
– Помою. Это тебе, – протараторил Денис, стаскивая ботинки.
– Что это?
– Верина мама тебе пирогов собрала.
– А ты что, опять к ней в гости напросился? – нахмурился Егор. – Так нельзя, Денис.
– Почему напросился? Вера сама меня позвала. Я с ней просто погулять хотел. Со Страшилой. А к ней родители нагрянули. Вот… Накормили меня от пуза. И тебе перепадет. Нет, чтоб спасибо сказать, что хоть сын в доме добытчик, все бурчишь…
Егор криво улыбнулся. Из комнаты, волоча зайца за ухо и жуя какую-то бумажку, вышла Ася.
– Пап, по-моему, она опять порылась в твоем портфеле, – заметил Денис, указывая на сестру.
Егор, чертыхаясь, помчался к дочке, выхватил обмусоленную бумажку из цепких ручонок:
– Ася, ну что ж ты за демон-то такой в юбке! Тебе сколько раз папа говорил не брать его документы! – принялся вычитывать дочь. А та забавно надула губку, картинно закатила глаза и заревела жалобно. Без слез. На публику играла отменно. Получше многих оскаровских лауреатов. Как же дико он устал! С Денисом все кувырком, Ася то болеет, то внимания требует, а он разрывается между работой, детьми и обязанностями по дому. И порой такое отчаяние берет. И злость… Даже на актрису-Аську. Хотя и понимает, что не на что злиться, но сил уже нет. Хоть об стенку головой бейся.
Усадил хнычущую Асю в детский стульчик, уселся за стол сам. Открыл увесистый сверток с пирогами. Сглотнул. Они просто одуряюще пахли! Ася тоже заинтересованно уставилась на еду. Даже рыдать перестала. Хитрюга.
– А плаксам пирожки не полагаются.
Губа дочки снова подозрительно задрожала.
– Ладно-ладно. Бери. Тебе какой? – тут же пошел на попятную Егор.
Ася схватила первый попавшийся пирожок, засунула в рот.
– Денис, ты чай будешь? – прокричал вглубь квартиры.
Сын заглянул в кухню:
– Не. Я и без того от пуза наелся. Страшило только покормлю, вот, кто у нас действительно голодный. Николай Степанович запретил кормить его со стола.
– А кто такой Николай Степанович?
– Отец Веры. Вот такой мужик! – пояснил сын, показывая руку с поднятым вверх большим пальцем. – Пап… А почему Вера вынуждена была к тебе обратиться?
– Ее сына сбила машина. Преступник долгое время увиливал от наказания.
– И как же ему это удалось?
– Он был начальником местного отдела полиции, – нахмурился Егор.
Денис присвистнул:
– Напоминает нашу ситуацию, да?
Егор промолчал. Отвернулся к окну, активно работая челюстями. Он не хотел обсуждать с сыном «их» ситуацию. Не для ребенка была эта тема. Денису и так пришлось повзрослеть раньше времени из-за этого всего… Зачем ему грязные подробности? Та докторша, что убила Лену… Она была дочкой депутата. Так что Егору тоже пришлось едва ли не наизнанку вывернуться, чтобы наказать бездарь от медицины. От работы ее отстранили надолго. Только разве этим Лену вернешь? Двое детей растут без матери. И он тоже один. А впереди старость… И ведь самое страшное то, что после того, как справедливость восторжествовала, ему не стало лучше. Наоборот. Когда была четкая цель добиться справедливости, жилось как-то проще. А после…