Самое ужасное путешествие - стр. 83
»[11].
Хаска по кличке Крис и граммофон
Вулкан Эребус
«Перед отъездом из Англии мне все время говорили, что в Антарктике, где так мало жизни, должно быть скучно. Но мы сами уже составляем большое хозяйство. В пятидесяти метрах от нас – девятнадцать пони, за ними – тридцать собак, которые время от времени по зачину Дика воют не хуже волков, своих сородичей. Вокруг гнездятся поморники, затевающие драки из-за остатков убитых нами тюленей, а также задушенных собаками пингвинов, на которых те набрасываются при первом удобном случае. По лагерю бродит сука колли, привезенная специально для вывода щенят. У моей палатки стоит пингвин – по-видимому, он надеется здесь пройти линьку. Только что до лошадиных стойл добрался тюлень – здесь полно тюленей Уэдделла, пингвинов и китов. На борту же у нас кот Ниггер и голубоватый персидский котенок, кролики и белки. Нет, в нашем лагере жизнь бьет ключом.
Френсис Дрэйк весь день напролет отыскивает лед, годный для снабжения корабля водой. Вчера он сложил на льдине кучу камней, в которую его товарищи хотели воткнуть флаг – а потом сфотографировать его – с надписью: «Самая южная точка мистера Дрэйка»»[17].
Планировалось, что 25 января двенадцать человек с восемью пони и двумя собачьими упряжками выйдут в южном направлении, чтобы заложить на Барьере склады для идущих к полюсу. Скотт считал, что залив между нами и мысом Хат покроется льдом в марте, возможно, даже в самом начале марта, и именно тогда большинство из нас по этому льду вернется на мыс Эванс. Иное дело пони – им не преодолеть утесы на подходах к этому мысу, поэтому все было подготовлено для того, чтобы они, а значит, и их погонщики, остались на мысе Хат. Для этой цели Скотт намеревался воспользоваться старой хижиной, построенной еще экспедицией «Дисковери».[53]
Пятнадцатого января Скотт взял Мирза и с одной собачьей упряжкой отправился на мыс Хат, находившийся в 25 километрах южнее нас. Они пересекли Ледниковый язык, где нашли оставленный Шеклтоном склад прессованого сена и маиса. К западу от языка, чуть ли не достигая его, простиралась открытая вода.
Прибыв в хижину, Скотт был неприятно удивлен тем, что она забита снегом и льдом. Это являлось серьезной помехой; к тому же, как мы убедились впоследствии, занесенный ветром снег, подтаяв, смерзся в лед, и вся внутренность хижины представляла собой одну огромную ледяную глыбу. Внутри нее находилась пирамида ящиков – склад, оставленный экспедицией «Дисковери». Мы знали, что в них галеты.
«Для нас было большим огорчением найти старый дом в таком заброшенном состоянии. А мне так хотелось найти все старые постройки и ориентиры невредимыми. Ужасно грустно провести ночь под открытым небом и знать, что все, сделанное для удобства, уничтожено. Я лег в самом удрученном настроении»[11].
В эту ночь «спали плохо до самого утра и потому встали поздно. Позавтракав, отправились в горы. Дул резкий юго-восточный ветер, но солнце светило, и я приободрился. Я никогда не видел, чтобы было так мало снегу. Лыжный след был совершенно прерван в двух местах. Гэп и холм Обсервейшн почти обнажены; обнажен был также большой склон на одной стороне высоты Аррайвал, а на вершине горы Крейтер виднелось огромное обнаженное плато. Как бы нас порадовало подобное зрелище в прежние времена! Водоем оттаял, и тиназеленела в свежей воде. Углубление, вырытое нами в насыпи, возвышавшейся над поверхностью водоема, сохранилось. Мирз обнаружил это, провалившись в него по самую грудь. Он сильно вымок при этом.