Самое древнее зло III. Помощники бога - стр. 30

От мыслительного напряжения хотелось завыть и расцарапать себе лицо, как это иногда делали умирающие тинь-поу.

– Бленда Роули! – заорал за дверью вестовой. – Матвей Сорокин вызывает к себе в мастерскую. Бленда Роу…

– Слышу, слышу, – я отворила дверь. – Что ему надо?

– Вызывает! – повторил он и убежал.

Беспроводное радио в Нижнем Брянске работало с искажениями. Земляне не могли понять их причину, так как не разбирались во влиянии магии на радиоволны. Маги посольства не могли помочь, потому что впервые слышали про какие-то радиоволны.

Для общения между отдалёнными башнями «Охвата» или группами, патрулирующими развалины города, мы использовали рулли фулельского поля общей памяти и соглядники, привезённые из Голдивара. Но рулли нужно экономить, поэтому для несрочных донесений использовались вестовые.

Уложив летопись в каменный куб, который я создала для хранения ценных вещей, я запечатала его всеми возможными заклинаниями запрета, охраны и оберега. В завершение всего использовала пространственный карман: пузырь пространства вырос из центра каменного куба, а потом сжался обратно, утягивая куб за собой.

Маги посольства потешались над моим трепетным отношением к «Летописи Закрытых Семилуний». Для них эта книга – набор небылиц и архаичных заклинаний. Но как изменились бы их лица, узнай они, что хранилось в скрытых главах!

1

Мастерская, где Матвей и Корта-Ильда строили леддель, располагалась всё в торговом центре.

На первом этаже было много пространства для воздвижения лесов, или размещения вспомогательной магической машинерии.

После того, как я перевела чертежи из «Летописи» в умобраз, моей помощи в постройке не требовалось. Лишь изредка, когда нужно расколотить ядра силы на составные материалы, меня звали на помощь.

Причём, «колотить» нужно было без магии, а в прямом смысле.

Мне вручали огромный каменный молот, которым я стучала по ядрам, разложенным на каменной ступе. В это время Корта-Ильда сжигала два стен-камня, преобразовывая материал ядер в строительный материал. Его подхватывал Матвей, добавлял необходимые компоненты и пытался воссоздать очередную деталь ледделя, согласно чертежу.

Корта-Ильда заявила, что дробить ядра заклинанием рассоединения нельзя, ведь они потеряют всю силу отзвуков Первомага. Но почему дробить должна именно я – не стала пояснять.

Наверняка, для этого меня и вызвали снова. Святые камушки, пора сказать этим двум магическим машинеристам, решившим, что они самые главные, что я не обязана работать молотом.

Пусть сами молотят.

Выразив на лице решительность, я ворвалась в мастерскую:

– Корта-Ильда, мне надоело, что меня…

– Её нет, – ответил Матвей, отрываясь от изучения извилистой трубки, которая должна крепиться к трибуне ледделя. – Ушла на совещание к Пиротову.

Матвей подвёл меня к длинному деревянному столу, который опоясывал всё пространство мастерской. Он завален бумагами, неудавшимися деталями ледделя и стен-камнями, которыми так славилась брянская земля. На нём валялись осколки ядер силы – не все из них содержали в себе достаточное количество отзвуков магии Самого Древнего Добра, поэтому не годились для строительства. Но выбросить – жалко, всё-таки мы рисковали, добывая их по всему Верхнему Брянску.

На столе стояло что-то, накрытое маскировочной тканью.