Самое древнее зло II. Надежда Мира - стр. 10
Как копьё.
Экономя силы, я сел на корточки и привалился спиной к стволу дерева. В чёрной комнате моего воображение мгновенно стало тесно от обилия деталей разобранной артиллерийской установки. Больше всего места занял неразобранный шестидесятиметровый ствол орудия.
Здоровенные, размером с автомобиль, снаряды ровными рядами парили поодаль. Снаряды разной формы и назначения – фугасные, бетонобойные и прочие. Я не стал заострять на них внимание.
Пока что ствол перевешивал всю конструкцию. Пусть мои роботы и двигались на магии, но хоть какое-то подобие баланса они должны соблюдать. Иначе, при переходе в неактивное состояние, они свалятся и разобьются.
Ещё одним волевым усилием я добавил в это мельтешение деталей десять пятибашенных танков. Объектов для колдовства стало так много, что моё сознание разрывалось, не удерживая их все в памяти.
А я не останавливался.
Вовлёк в круговорот магии ещё два исполинских орудия и тридцать танков – уже не считал, сколько там башен. Заодно прихватил девять двухэтажных аэропланов, которые, оказывается, стояли в ангарах, ожидая поставок керосина. Эти летающие крепости должны были отбомбиться по Олбжину, столице Енавской Державы, под конец наступления, чтобы уничтожить дворец правителя.
Мой будущий конструкт получился настолько масштабным, что даже я не видел всех его частей. Его итоговая компоновка станет сюрпризом для меня самого.
Я спешно набросал в эту кучку компонентов все заклинания, какие мог вспомнить мой измученный мозг. По странному наитию даже добавил редко когда нужное заклинание «Путешествие», которое позволяло слоггеру уходить в самостоятельное движение, ориентируясь на приказы от остальных заклинаний. Даже если я погибну, мой конструкт продолжит самостоятельно воевать или бродить по территории врага.
Но не размеры магической машинерии делали меня великим творцом слоггеров, а сочетания заклинаний, на которых они работали. Для базовой жизнедеятельности слоггера достаточно начальных заклинаний, или, как назвал их Драген, обучая меня, «первомысленных действий».
Истинное мастерство начиналось с их соединения, созиданий «второмысленных», «третьемысленных» и так далее действий.
Например, скрепление «Памяти» и «Ненависти», могло создать «Ненависть Памяти», которое не давало слоггеру запоминать объекты, защищая его от деструктивных заклинаний или руллей противника. А могло создать и «Память Ненависти», когда конструкт наоборот как бы «прикипал» душой к первому попавшемуся враждебному объекту и бил только его, не отвлекаясь на остальные.
Но если к нужной комбинации этих двух заклов добавить третье, например, «Путешествие», то слоггер самостоятельно отправлялся на другой край света, чтобы отыскать вложенного в его память противника и убить. Или не убить, а просто произнести Речь, тоже заложенную при создании.
А если вместо образа конкретного врага вложить образ невспаханного поля, то слоггер, прибыв на место, тут же начинал работать плугом – это запускалась следующая цепочка заклинаний, помогающих использовать инструменты.
По-сути, цепочки заклинаний были чем-то вроде магического программирования конструктов. И пониманию принципа их работы мне больше помог опыт программирования роботов, которых я и дети собирали в брянском кружке робототехники, нежели мутные наставления Драгена.