Самец причесанный - стр. 8
В распахнутую дверь курии вошла преторианка.
– Назовись! – велела Лаура.
– Лиона Лепид по прозвищу Пугио, декан третьего контуберния, второй центурии когорты претория.
– Расскажи, как было дело!
– Той ночью я стояла у покоев принцепса. Внезапно за дверью послышались крики. Заподозрив неладное, я стала стучать. Не сразу, но дверь отворилась. За ней оказалась принцепс, полуодетая, в одной тунике. Указав рукой в сторону спальни, она сказала: «Там!..» Я побежала и увидела, что мой подчиненный Игрр сражается с какой-то треспартой. Было темно, и я не сразу узнала ее…
– Что делал мужчина в спальне принцепса? – перебила Марцелла.
Я вцепилась в подлокотники кресла. Жаба! Ты у меня попомнишь! Лаура бросила мне предостерегающий взгляд.
– Я отвечу на твой вопрос, сенатор, – сказала она спокойно. – Пришлый по имени Игрр охранял черный ход в покои. Он знаком с Флавией, поскольку делал ей массаж, как и многим из здесь присутствующих. Вам известно, что жена Игрра, декурион «диких кошек» Виталия Руф, попала в плен к сармам, а его самого пытались убить, подстроив ссору с присутствующей здесь Пугио. Вы были свидетелями их поединка. Игрр, став преторианцем, искал встречи с принцепсом, чтобы просить помощи для жены. Такая возможность выдалась лишь при охране Палатина. Вот почему он оказался в спальне Флавии. У Игрра нет особых отношений с принцепсом, ты ведь это подразумевала, сенатор? В спальне Игрр находился в доспехах и при оружии. Будь иначе, он не смог бы противостоять убийце.
– Ты можешь назвать ее имя? – сощурилась Марцелла.
– Она скажет его сама. Введите!
По скамьям сенаторов пробежала волна. Многие привстали. Две преторианки ввели в курию высокую, широкоплечую треспарту. Она заметно хромала, и преторианки поддерживали ее под руки.
– Назовись! – велела Лаура, когда пленницу поставили посреди зала.
– Касиния Лукро, слуга верховного понтифика, – облизав губы, выдавила задержанная.
– С какой целью ты пробралась во дворец?
– Убить принцепса.
– Ты сделала это по своей воле?
– Мне велели.
– Кто?
– Октавия Варр, верховный понтифик Ромы.
– Ложь! – закричала Марцелла.
Сенаторы завопили. Многие, вскочив, махали кулаками. Лаура кивнула страже, и та ударила мечами в щиты. Раз, другой… Не сразу, но курия угомонились.
– Чем можешь подтвердить обвинение? – как ни в чем не бывало продолжила наставница. – Как видишь, тебе не верят.
– Октавия пообещала мне в награду домус.
– Вот дарственная! – Лаура подняла руку со свитком. – Любая из вас может ее посмотреть. Выписана на имя Касинии, подпись и печать понтифика. За десять дней до покушения на принцепса Октавия дарит своей помощнице домус стоимостью в две тысячи золотых. Щедро, не правда ли?
– Возможно, Касиния ей верно служила! – возразила Марцелла.
– Преданных слуг в Роме много, – усмехнулась Лаура. – Но я не слышала, чтобы им дарили домусы. Может, ты так поступила? Скажи!
Марцелла смешалась. Лаура возвысила голос:
– Октавия, подписав дарственную, нарушила закон. Домус принадлежал Виталии Руф и отошел к храму за долги – при весьма сомнительных обстоятельствах, к слову. Но не буду заострять на этом внимания. Остановлюсь на другом. Октавия не имела права дарить дом, принадлежащий храму. Понтифик этим обстоятельством пренебрегла. Спрашивается, почему? Рано или поздно о незаконной сделке узнали бы, ее могли оспорить. Тем не менее Октавия подписала пергамент. Выходит, не опасалась. Сейчас мы узнаем почему. Мой вопрос Касинии. Зачем понтифику понадобилось убивать принцепса?