Самая трудная победа - стр. 6
– Да, мэм, – раздалось из трубки.
– И перестаньте, черт побери, называть меня "мэм".
– Простите, миз Вольф.
– Думают, я не знаю, что здесь так только к дамам постарше обращаются, – улыбнулась брюнетка, положив трубку.
"Линда Вольф! Это же помощница Бернадотта и дочь премьер-министра Австралии. Конечно, я видел ее по телевизору, на ток-шоу и в светской хронике! Но что ее связывает с Адлером?!"
Он с интересом посмотрел на эту женщину. О ней говорили едва ли не больше, чем о Бернадотте, и намного более эмоционально, чем о нем. Одни восхищались Линдой Вольф, другие костерили ее на чем свет стоит – но равнодушными она не оставляла никого. Жесткая, решительная, изобретательная, коварная, "серый кардинал" ГИДРОБИО. Говорили о том, что де-юре корпорацией руководит Бернадотт, а де-факто всем заправляет его помощница, а он лишь озвучивает ее волю. Слухи о Линде ходили самые разнообразные. Кто-то говорил, что, не будь она из кругов "золотой молодежи", не видать бы ей второго кресла в ГИДРОБИО еще до тридцати лет, как своих ушей. Кто-то с восторгом твердил, что Линда приложила нечеловеческие усилия, чтобы добиться успеха не как "папина дочка", а самостоятельно. Ей приписывались весьма раскованное поведение, неуемный сексуальный темперамент, множество романов с известными богатыми и сановными мужчинами, дружеские и не только связи в кругах международной мафии и развлечения с молодыми людьми из ГИДРОБИО, ублажающих начальницу ради служебного продвижения… Кто-то уверял, что у Вольф – многолетняя любовная связь с Бернадоттом, которая началась еще, когда он не овдовел. Другие наоборот называли Вольф холодной, как лед, женщиной, напрочь лишенной живых чувств, трудоголичкой, которой личную жизнь заменяет работа, будто бы нерастраченную сексуальную энергию она сублимирует в работу…
Что из этого правда, а что – нет, Хенсли не знал. Но сидя рядом с ней в салоне джипа, он на себе ощущал мощные флюиды ее властной харизмы и – что скрывать! – ее чувственный магнетизм. "Рядом с ней, наверное, даже львы превращаются в котят", – подумал он. И сказал:
– Интересно, на вашей работе знают, что вы посещали "Рим"?
Она пожала плечами:
– Доктор Бернадотт тоже иногда там бывает. И кое-кто из наших здешних покровителей – тоже. Так что знают. И нормально относятся, при встречах в залах "Рима" учтиво приветствуют. А что болтают подчиненные в кулуарах – мне нет дела.
– О "Риме" можете говорить в прошедшем времени, – Хенсли сделал усилие, пытаясь выйти из-под власти ее чар. – Я сказал, что закрою этот притон, и займусь этим в ближайшее время.
В окно он увидел, что машина замерла посреди пустыни, в самом безлюдном месте, какое ему только приходилось видеть, а слева и справа остановились еще два белых внедорожника, попроще.
– Сопровождение? – спросил он. – Или у вас тоже есть свои исполнители? Карательная команда?
– Пусть они вас не смущают. Приходится иногда ездить с охраной. Мой отец, знаете ли, баллотируется в президенты Австралии, и на днях его предупредили, что со стороны конкурентов возможны провокации. Но в чей адрес – его или его близких, и на всякий случай он предупредил меня.
– Меня это не смущает. Что бы вы хотели мне сказать, мэ… миз?
– Вы догадались, что речь пойдет о "Риме", – она на секунду приподняла очки. У нее оказались выразительные серо-голубые глаза, умело подведенные бирюзовым. Ярковато для полудня, но ее не портит. – И о вашем погибшем друге.