Самая большая тайна Гитлера - стр. 28

«Англичане, – вспоминал сам Гитлер, – пустили в ход газы „желтый крест“, действия которых мы еще ни разу до сих пор не испытывали на своей шкуре. Мне пришлось отведать этих газов… Часть товарищей выбыла из строя, некоторые из них навсегда. Я тоже стал чувствовать сильную боль, увеличивающуюся с каждой минутой. Около семи часов утра, спотыкаясь и падая, я кое-как брел в медпункт. Глаза мои горели от боли… Спустя несколько часов глаза мои превратились в горящие угли. Затем я перестал видеть…»

Один из солдат, пострадавший меньше других, повел ослепленных в полевой медицинский пункт. Каждый держался за шинель впереди идущего, чтобы не потеряться. Врачи промыли пострадавшим глаза и забрали зараженные газом шинели. Всех повезли в большой армейский госпиталь возле Брюсселя. Одного только Адольфа Гитлера направили в другое место – в полевой лазарет в бельгийском городе Оденаарде. Утром врачи его осмотрели и переправили дальше – в маленький лазарет в прусском городке Пазевальк неподалеку от польской границы.

Немецкая армия отступала, тысячи тяжело раненных солдат ждали отправки в стационарные госпитали. Казалось, зачем возиться с этим ефрейтором? Но у медиков не было иного выхода. Несмотря на красные глаза Гитлера и его слова о том, что он ничего не видит, врачи были уверены, что его слепота вызвана не газом, а истерией.

Страх перед войной, перед жизнью в траншее, перед артиллерийскими обстрелами, перед атаками врага породил страстное стремление бежать из окопов. Часто это делалось под предлогом отравления газом. Врачи получили распоряжение отправлять в глазную больницу только тех, у кого были очевидные симптомы поражения боевыми отравляющими веществами.

В соответствии с указанием прусского военного министерства врачи были обязаны передать ефрейтора Гитлера психиатрам.