Салон «Побрей Дракона» - стр. 2
Блеск. Отличное начало новой жизни.
***
Незнакомыми и в то же время такими привычными тропками я пришла к деревне и, обойдя ее, добралась до Дома матушки Мэй – приюта для таких подкидышей, как я. Домом строение можно было назвать только при очень большом желании: избушка с тремя окнами на фасаде, высоким чердаком и пристройкой, в которой располагалась маленькая неуютная кухня.
Эта деревня больше соседних, поэтому сирот с округи приносили именно сюда, и Дом никогда не пустовал, что очень радовало местных жителей. Потому что Корона поддерживала сиротские дома и поселения, в которых они имелись.
Мне тоже грех жаловаться, потому что благодаря этой поддержке Кейт попала в академию.
– Ты где шлялась? – прогремел зычный голос матушки Мэй.
– Ходила в лес за лепестками муаре.
Ого, я таких-то слов не знала. Муаре.
– И где эти лепестки?
– Я их растеряла, когда упала, – я старательно поворачивалась лицом, чтобы она не заметила рваного платья, однако провести глазастую тетку не удалось:
– Ну-ка покажи, что ты там прячешь?
– Ничего.
– Живо повернулась!
– Да не хочу я поворачиваться, – возмутилась я, забыв о том, что Кейт – скромница, не умеющая повышать голос, – и не буду!
– Перечить вздумала?
К сожалению, память выдавала воспоминания дозированно. Например, только сейчас всплыло, что матушка Мэй очень скора на расправу и чуть что хватается за вспомогательные материалы: веник, сырую тряпку, хворостину.
В моем случае это оказался внушительный пучок крапивы, который она сорвала голой рукой и даже не поморщилась:
– Сейчас я научу тебя уважению.
«Ну на фиг», – подумала я и побежала. Не хватало еще крапивой получить в первый же день пребывания в новом мире.
Матушка рванула за мной и, как выяснилось, для своих лет оказалась очень прыткой теткой.
– А ну вернись, мерзавка! Одни проблемы от тебя, приютили на свою голову!
Не знаю, о каких проблемах речь – Кейт была просто невыносимой тихоней.
– Когда ты уже свалишь в свою академию?! Место только занимаешь!
– Конечно, занимаю, – на ходу обронила я, – вам некуда новых сирот селить, вот и беситесь.
По закону, до двадцати одного года я имела право возвращаться в этот Дом, в свою комнату, а хозяйка приюта не могла ее никому отдавать или пускать постояльцев. Как только мне стукнуло восемнадцать, денег на мое содержание стали выделять в три раза меньше, и матушку Мэй это категорически не устраивало. Она уже пару лет пыталась сплавить меня замуж то за хромого конюха, то за кривого кузнеца, но не получалось. От этого она злилась еще больше, особенно когда я возвращалась на каникулы и, цитирую, «объедала бедных маленьких сироток». То, что сама Мэй уносила домой полные провизии сумки, я молчу.
– Высеку! – кричала она.
– Перебьешься! – отвечала я.
Так и бегали, пока она не запыхалась и окончательно не сдалась, махнув на меня рукой. Я плюхнулась на ближайшую завалинку, дождалась, когда Мэй уйдёт, продышалась и пошла в дом.
Перво-наперво я собиралась помыться, потом переодеться, съесть все конфеты из кулька и погрустить о своей судьбе. Потом надо было собираться, потому что отъезд в академию планировался уже на следующий день. Это я тоже только что «вспомнила».
Очень вовремя я сюда попала. Ничего не скажешь.
***
Матушка вскоре окончательно утихомирилась и засела в кухне пить чай с баранками. А я, вооружившись серым колючим полотенцем, отправилась в помывочную – крошечный домик на заднем дворе, который раз в неделю использовался как баня и хорошенько протапливался, дабы отмыть чумазых сирот, а в остальное время служил душевой.