Салех - стр. 37
Возбуждённый шёпот Джейми не услышал бы только глухой. Взрывник, в последние часы приобрётший некую задумчивость, не балагурил, как обычно на заданиях, и не орошал всех потоками своих шуток. Несмотря на его уверения, они не были столь уж безобидными, и редкая вылазка обходилась без того, чтобы рыжему не намяли бока. Но сегодня – в этом нескончаемом дне – Стукач бездумно шёл, неся снаряжение и оружие, и только сейчас, вынырнув из своих невесёлых, судя по выражению его лица, мыслей, обратил внимание на одну из странностей окружавшего мира. Действительно, солнца на небе не было. Рэнфри поймал себя на мысли, что ему это не казалось странным, пока Джейми не произнес «Даже размытого пятна не видно… Откуда вообще берётся этот свет?».
Это место вызывало непонятное чувство. Несмотря на то, что вокруг во все стороны тянулись руины и развалины зданий, сознание словно не замечало этого. Говард понял, что все это время воспринимал окружающее пространство в лучшем случае на двадцать ярдов. Ну, может быть, на тридцать. Хотя обычно эта дистанция была втрое-вчетверо больше. А сочащийся сверху серый сумеречный свет нисколько не походил на дневной. Солнца не было. Но и ощущения давящего сверху потолка, если бы они внезапно попали в пещеру или оказались в огромном подземелье, тоже не возникало.
Тэн в ответ на слова Стукача начал бормотать что-то на родном языке. В звуках его наречия слышался неприкрытый страх, который он не хотел показывать своим собратьям по оружию. Рэнфри уже слышал такую молитву-проклятие раньше, когда бывал на Юге. В той заварушке тогда ещё старший сержант Доусон просидел почти неделю в затопленной прорывом дамбы пещере вместе с тяжело раненым врагом. Солдат-желтозадый, поначалу пытавшийся убить противника, затем ослабел от полученных ранений и бредил. Говард делился с ним водой и остатками пайка, выслушивая бессвязные слова на двух языках, и волей-неволей изучая обрывки нравов и обычаев местных жителей. Оказывается, большинство жителей Юга с детства изучали северные языки. И вообще считали, что белые варвары живут на землях, по праву принадлежащих Народу Лунного Дракона. Хотя раз за разом получали отпор, и откатывались в свои душные влажные джунгли, чтобы копить силы, обучать солдат, создавать запасы оружия, произведённого по украденным на севере технологиям.
Под конец, за несколько часов до того, как вода спала, и их, наконец, обнаружил патруль северян, желтозадый уже почти ничего не соображал. Он только раз за разом повторял странные звуки, ритмичные и тревожные. Рэнфри, отчаянно перебиравший скудные остатки лекарств в своём подсумке, не выдержал, и, сорвавшись, тряхнул раненого за плечо, в сердцах бросив: «Что ты там бормочешь, жёлтая обезьяна, задолбал уже в край!» Сержант удержал порыв съездить жёлтому по лицу кулаком, и был вознаграждён за то.
Солдат открыл свои тёмные узкие глаза, воспалившиеся и тёкшие гноем, и удивительно чётко проговорил несколько коротких фраз, от которых Говарду стало жутко тогда, и которые он вспомнил сейчас.
– Это молитва предкам. И проклятие тому, кто её говорит или слушает. Мы читаем её перед лицом смерти. Так тоже можно победить.
Рэнфри тогда продержали в карантине почти три месяца, пока не убедились, что он не заболел красной лихорадкой, от которой умер у него на руках вражеский солдат. Лекарство от этой напасти появилось спустя несколько лет, когда в третий раз вымер Порт-Лингтон, но Говард уже топтал грязь совсем в другой стороне. Еще он думал, что забыл этот случай, но сейчас понял, что память сохранила все в целости.