Сахар на обветренных губах - стр. 5
Поэтому мне пришлось приспособиться. И это очень странно, когда доверия к безопасности и приватности общественного душа больше, чем к домашнему. Но даже его я надолго никогда не занимала. Выработалась привычка, наверное. Быстро мылась, брила ноги и подмышки, обтиралась маленьким полотенцем, которое специально с собой брала вместе с косметичкой с небольшим набором для душа, и, переодевшись в чистое бельё, вновь надевала верхнюю одежду и шла на пары.
Грязное бельё приходилось весь день носить с собой в пакетике на дне рюкзака, чтобы вечером постирать и оставить сушиться на батарее в своей комнате за шторой. На сушилке в зале или на веревке в ванной я своё бельё не сушу уже очень давно. С того дня, как отчим проявил к нему интерес, удивившись тому, что я начала носить кружево. Его это вообще волновать не должно было, но, какого-то хрена, он полез даже туда.
Он меня никогда не трогал и не касался в том тошнотворном плане, о котором можно подумать. Если он и касался меня, то исключительно в те моменты, когда бил, таскал за волосы или душил. Больше никаких, даже случайных прикосновений, он себе не позволял. Но, наверное, это до поры до времени, ибо его интерес к моей обнаженке нельзя назвать здоровым, хоть мама и пытается внушить мне обратное.
Пока я стояла у окна перед закрытой дверью в аудиторию, коридор постепенно заполнялся другими студентами. Ещё сонными и ленивыми в столь ранний час. Они уверенно разбавляли тишину разговорами и смехом. Один умник не поленился даже на губной гармошке сыграть. Красиво, но не тогда, когда болит голова от недосыпа и единственное, чего ты хочешь, - абсолютной тишины.
- О, привет, Алён, - рядом со мной у батареи встала хорошая знакомая. Мы вместе учимся, даже на всех парах сидим вместе. Наверное, потому что не смогли пока найти друзей среди других одногруппников. – А ты чего, опять проспала? – кивнула она на мои всё ещё влажные волосы, собранные в пучок на макушке.
- Ага. Пришлось наспех помыться, и сразу в универ.
- А я бы забила. На универ, - хохотнула Вика. – Нафиг надо с мокрой башкой тащиться сюда? Ещё воспаление какое-нибудь заработаю… Ты заболеешь, Алён. Февраль, блин, за окном!
- Да пофиг, - отмахнулась я с нарочитой лёгкостью.
- Так, будущие доставщики еды и работницы продуктовых касс, заходим в аудиторию стройным рядом и сидим тихо, ждём, когда я вернусь, - прокричал наш препод, наверное, на весь коридор.
Наверное, сейчас каждый второй преподаватель в любом универе любит отпускать шутки в подобном ключе. Даже нам престарелый Евгений Дамирович не стал исключением, но, наверное, даже хорошо, что он с такой лёгкостью относится даже к своему предмету, часто нас подтрунивая, что нужно знать хотя бы название его предмета, чтобы мы в конце получили диплом, который никому из нас не пригодится. А если и пригодится, то для нарезки колбасы. И то, если повезет и будет на что купить колбасу.
Позитивный дед, в общем.
В аудитории мы с Викой заняли парту примерно в середине аудитории. Едва мы устроились на стульях, Вика сразу начала рассказывать о том, как она вчера вечером погуляла с парнем, который учился на год старше нас в другом университете, а я периодически кивала ей, думая, где мне погулять сегодняшним вечером, чтобы вернуться домой тогда, когда отчим уже пьяный будет спать. Желательно, после полуночи.