Сага «Когда вырастают крылья». Книга II. Небо в сердце - стр. 13

Я испуганно взглянула на Лео. Тот пытался сделать невозмутимый вид, но, тревога была в его глазах. Я увидела лицо Мары. Торжествующее, сияющее белоснежной улыбкой. Это, наверняка, ее рук дело. Лео схватил ее за руку:

– Прекрати, слышишь! –

Вампирша его словно не замечала. Она была в каком-то эйфорическом ступоре. Самолет снижался так быстро и резко, что мне стало плохо. Лео пристегнул мои ремни.

– Синегорье – это не очень хорошо. Это континентальная часть области и там гораздо темнее, и холоднее. Но, за 12 часов мы по трассе доедем до Магадана.

– Боже! На чем? На автобусе?

– Колымская трасса достаточно оживленная.

–Откуда тебе знать?

– Несколько лет назад мы были здесь, тогда по весне были сильные снегопады, очень много народу оказалось в плену заносов. Дальнобойщики охотно берут попутчиков. Мы выберемся, Лана, поверь.

– Насколько тебя хватит?

– Три– четыре дня, может пять, может больше. У нас не будет солнца, но ведь будет вода…

За иллюминатором была чернота. Самолет жестко приземлился. Стюардессы открыли люки запасных выходов. Пассажиры выходили из салона и попадали на мягкие аварийные трапы. Я задержалась возле одной из бортпроводниц:

– Почему сели не в Магадане?

– У нас отказ одного из двигателей, а в Магадане нелетная погода. Так совпало. Но ничего. Мы полетим, как только починят самолет, и распогодится в Магадане.

– А это примерно, когда?

– Может завтра, а может, через пару дней, зависит от наличия запчастей у механиков.

– Понятно.

Вдруг, черная тень пронеслась рядом со мной, с невероятной скоростью. Лео рванул за ней. Я огляделась. У трапа я осталась одна. Ни вампирши, ни Лео. Значит, это она стрелой умчалась в ночь. Я спустилась вниз и прошла в старенький автобус, вместе со всеми, летевшими этим рейсом. Запущенное донельзя ныне, здание аэропорта «Синегорье» было построено еще в советские годы. Облупившиеся стены когда-то были отделаны фресками. Странным пятном несоответствия, зияла на центральной стене большая дверь, обитая узкой деревянной рейкой, крытая морилкой и лакированная слоев в пятнадцать, с надписью «Начальник». Пол из мозаичной крошки – остатки былого шика, узкие скамьи на первом этаже. Буфет. Рядами – израненные, в лохмотьях дерматина, мягкие кресла и комната матери и ребенка на втором этаже. Вот и весь аэропорт. Это раньше отсюда ежедневно летали рейсы в Магадан и Анадырь, а теперь, он числится запасным. Самолетов тут нет, начальник, он же механик и смотритель полосы и его жена, на подхвате. Иногда – уборщицей, сегодня – буфетчицей. Делать было нечего, я прошла в буфет, где всем прибывшим и решившим остаться, был предложен чай и бутерброды с любительской колбасой. Я забыла, когда в последний раз ела колбасу. Живя с нефилимами, поневоле начинаешь питаться так же как они. Мне, для поддержания сил и жизненной энергии, последнее время требовались лишь овощи и фрукты, вода, немного хлеба. Но это был солнечный, теплый край. А тут! Я попыталась выйти на воздух. Но как только я высунула нос за дверь, лютый мороз, словно сотней иголок впился мне в лицо.

– Все пятьдесят – проворчала буфетчица.

– Чего пятьдесят?

– Мороза. Вымерзнет все. Уж неделю не отпускает – жмет.

– Что за места здесь?

– Раньше это был большой, солидный аэропорт, столько самолетов. И в Магадан летали, и в Тикси, и в Анадырь. Вертолетная площадка была. А теперь – как запасной используют. Ваш рейс – первый за два года.