Сад нашей памяти - стр. 33

– Не так уж и трудно взять в руки оружие и стрелять по врагу, – возразил Джонни. – Я вон с восьми лет белок стрелял.

– Человека застрелить совсем не так просто, Джонни.

Когда, наконец, их разговор перешел на стоимость зерна и последний урожай пшеницы, Сэйди вновь стала разглядывать мягкие локоны Джин Тирни и ее темные глаза с густыми ресницами. И хотя фотография была черно-белой, девушка готова была поспорить, что ногти у актрисы выкрашены в красивый и яркий красный тон.

– Мне, кстати, вот что вспомнилось, – сказал вдруг мистер Салливан. – У Картеров сегодня вечеринка, и молодой доктор Картер просил передать, если я тебя увижу, чтобы ты заглянул к ним в Вудмонт. Они празднуют нынче женитьбу мистера Эдварда и чествуют его заморскую невесту. Так что у них там, надо думать, довольно шумная пирушка.

– И просили передать, что им понадобится мой самогон? – уточнил Джонни.

– Во всяком случае, он пожелал видеть именно тебя. Возможно даже, захотят взять побольше. Сдается мне, у молодого доктора Картера нынче самое настроение тряхнуть мошной. – Он положил поверх муки банку с топленым жиром.

– Будем надеяться, – кивнул Джонни.

Сэйди подтолкнула брата локтем:

– Мама же сегодня устраивает большой ужин. Она уже несколько недель выдерживает на праздник окорок.

– Ужин подождет, – отрезал Джонни. – Мы не можем себе позволить отказываться от дополнительных денег. Особенно теперь.

– Почему «особенно теперь»? – переспросила Сэйди.

Морщинки на озабоченном лице Джонни пролегли глубже.

– Потому что никто не знает, что случится завтра.

Сэйди закрыла журнал.

– Война и так увела от нас Дэнни. И по-моему, с Томпсонов этой дани уже достаточно.

Но Джонни помотал головой:

– Это совсем не так работает, Сэйди.

Пикап Коултона заурчал двигателем и, мягко покачиваясь, покатился по ухабистой грунтовке с высящейся по бокам травой. Дорога, как и оранжерея, три десятка лет оставалась заброшенной, и лес отвоевал себе большую ее часть. И хотя по ней недавно явно прошелся грейдер, потребуется проехать по этому пути еще не один раз, прежде чем дорога снова станет ровной. Леса вокруг были старыми и густыми – как раз, наверное, такими, как и в ту пору, когда первый из Картеров оставил свою пометку на этой земле.

– Поверить не могу, что я не слышала ни разу про оранжерею! – изумилась Либби, поднимая фотокамеру, чтобы заснять дорогу.

– В семье Картеров всегда предпочитали держать ее лишь для своих.

Хозяева Вудмонта вообще имели репутацию людей скрытных и замкнутых. Единственный раз, когда им довелось попасть в поле зрение общественности, случился в конце девяностых, когда один журналист в Ричмонде написал статью об Эдварде Картере и его работе в Линчбургской школе медицинской подготовки и в тамошней больнице. Если верить той статье, доктор Эдвард Картер участвовал в стерилизации пациенток, признанных недееспособными. В статье доктор Картер утверждал, что нисколько не стыдится проделанной работы и что он всю свою жизнь посвятил заботе о женщинах. Вскользь упоминалось и о его работе с бедными слоями населения, и о тысячах благополучных родоразрешений, которые он принял.

Либби вспомнилось, как ее отец что-то пробормотал тогда неразборчивое насчет доктора Картера, но когда она попросила повторить, отец сказал, что это неважно.