S-T-I-K-S. Вмерзшие - стр. 43
– Анабиозник? – решил уточнить я непонятный момент.
– Ты совсем отсталый? – вскинула она брови.
– Считай, что я полный нуб. Свежак голимый.
– Ладно, – улыбнулась она. Не знаю, как я это понял через маску, ну вот улыбнулась, и все тут. – Ты попал в мир, который зовётся…
– Ну не настолько свежак.
– Да поняла, поняла. Шучу. Что-то слышал, что-то видел, но не во все расклады врубаешься.
– Типа того.
– Анабиозник – редкий дар. Вы вроде как сугробники.
– Ну, спасибо за сравнение. Не будь ты прекрасной мадамой, уже бы в бубен схлопотала за такое.
Девушка рассмеялась.
– Ну, извини. Говорю как умею. Не нравится? Могу помолчать, – тут же все переиграла она.
– Да ладно, чего уж, говори, – сдался я.
– Такие, как ты, могут впадать в анабиоз. Дар не боевой, но тоже очень полезный. Сколько здесь вот так замерзло в бурю, и не сосчитать. А подобные тебе всегда выживают. Даже когда в горы экспедицию собирали, там был самый сильный анабиозник. Может, где-то замерз и до сих пор стоит там ледяной статуей.
– Понятно, – ответил я, зевая. – Что-то твоя хрень не очень действует, – сказал, ощущая, как тяжелеют веки.
Очередное пробуждение было не похоже на остальные. Я уже чувствовал собственное тело, как родное, словно заново сросся с ним. Как будто мозг во сне запустил программу диагностики и убедился, что ему так же все подконтрольно, нервы исправно передают сигналы, мышцы сокращаются. В общем, готов я к подвигам, и все такое. Но пока с кровати встать не буду пытаться, на всякий случай.
За дверью слышались разные голоса. Я узнал Алисин, остальные несколько были мужские.
– Где наш снеговик? – вклинился в беседу еще один хриплый голос. – Ах, он уже очнулся.
– Да погоди ты.
– Дай человеку в себя прийти.
– Имей совесть, – возмущались остальные.
Дверь распахнулась, и внутрь ворвался или ворвалось нечто. Он очень сильно напоминал Гринча-переростка. Высокий, широкоплечий, в костюме с галстуком. Мохнатое лицо, а точнее рожа приобрела животные черты. Кожа не то серая, не то голубая с синим.
– Ну здорова, ледышка, ничего себе не отморозил? – обратился он ко мне.
– Отморозил.
– Что?
– Чувство юмора. Смотрю на твою уродливую рожу, хочется что-то обидное и смешное сказать, а в голову ничего не лезет.
– Не умел никогда, а тут вдруг получаться перестало, – подколол он меня и плюхнулся на стул рядом с кроватью.
– Что, пришел украсть мое рождество?
– Твои деньги, – усмехнулся он в ответ. – Меня зовут Кесарь. Я сборщик налогов, – он протянул мне мохнатую лапу.
– А это не заразно? – с сомнением покосился я на его руку.
– Нет.
В палату вошла смугловатая коротковолосая брюнетка с какой-то папкой в руках, в черной юбке, белой блузке с декольте, обтягивающей бюст не меньше, чем пятого размера, и пиджаке, застегнутом только на одну пуговицу. Она встала справа от Кесаря. Справа от нее, в свою очередь, встала Лиса.
– Обезьяны, кокосы – апельсиновый рай, – пропел я, переводя взгляд слева направо и остановившись на груди Алисы.
Она фыркнула и скрестила руки.
– Лидочка, счет, пожалуйста, – сказал Кесарь.
Девушка порылась в папке и передала упакованный в файл лист. Гринч пробежался взглядом по документу и вручил его мне.
– Вот, ознакомься.
Я попытался сфокусировать взгляд на бумаге, но буквы отказывались складываться в слова, а когда все же складывались, их значение оставалось для меня загадкой. Но выручил Кесарь, видя мое замешательство, он начал дублировать текст голосом: