S-T-I-K-S. Подкидыши Улья - стр. 37
Тогда-то первый раз на зараженного и наткнулись, вышел к нам простой мужик в спецовке, мы подумали пьяный. Василий Иванович хотел у него спросить, где мы очутились, а тот, естественно, ему в глотку вцепился, а у нас из оружия только ножи да сигнальные ракеты.
Ну, мы с мужиками всем миром накинулись на этого работягу, заломали его, держим. А я смотрю, глаза нечеловеческие, ну не может быть у нормального, живого человека такого взгляда. Я не выдержал, ткнул ему ножом под ребро. А ему хоть бы хрен. Я в сердце его – он ноль внимания. Ну, тогда я ему висок пробил. Иваныча мы просто курткой накрыли.
И дальше бы не пошли, если б радиостанция радиообмен не уловила. Так и двигались, пока не наткнулись на раскуроченный вагон метро, внутри, правда, людей не было, только следы крови, кишок и кости, горы костей. Нас всех прям там вывернуло. Мы с мужиками какими-то трубами вооружились и вперед подались.
Вышли, можете себе представить, на московскую улицу. После перезагрузки немного времени прошло. Толпы людей бегут от орд зараженных, стрельба, аварии, пожары, крики, стоны, плачущие дети. Бабы у нас в истериках сразу же забились. Как сейчас помню, плакал, когда увидел, как топтун в туристический автобус запрыгивает, на котором у меня брат водителем работает, – голос Крестного заметно дрогнул. – А мы стоим посреди всего этого хаоса, и нас никто не трогает.
Я тогда подумал, может это просто кошмарный сон, иначе как это объяснить. А потом слышу голос справа, тихий такой, спокойный: пойдемте, говорит, нечего вам на это смотреть. Худой мужик, смуглое лицо, черные дреды до плеч, на шее ожерелье, как я потом понял из когтей скре… – он запнулся, а Тафгай подбадривающе махнул:
– Да не боись, мы же в квадрате. Да и от кого они еще узнают, если не от нас.
– В общем, тварь с которой белая жемчужина добывается, называется Скреббер. Это самое страшное существо в Улье.
– Прям, как Волан-де-Морт – тот, кого нельзя называть, – сказала Ника.
– Типа того. В общем, он нам представился Шаманом и повел из города. Никаких тебе перебежек от укрытия к укрытию, просто идет себе. Когда мы кластер покинули, одна из девок наших переродилась, а он дальше чешет. Ну, девка встала и пошла прочь от нас. Как оказалось, он был хигтером. Это иммунные, которым в первые день-два пребывания в Улье удалось проглотить жемчужину. Частенько у них лишь одна способность, но у нее множество граней. Шаман умел делать так, чтоб зараженные его не замечали, в тот день он всех нас накрыл своей аурой. Про него поговаривали, что он дитя Стикса.
– Подожди. То есть способностей бывает несколько? – выхватил Седой новое для себя открытие.
– Да. Чем дольше мы обитаем в Улье, тем больше у нас увеличивается сила, скорость и ловкость. Но и количество даров тоже растет, это как награда за то, что тебе удалось столько протянуть. Сроки у всех разные, ну если 3-5 лет проживешь, считай, еще один дар получил. Еще если жемчужину примешь – тот же эффект будет.
«С первым бы разобраться» – подумал Седой.
– А что такое дитя Стикса?
– Дитя Стикса, ребенок Улья, цветок Улья, называй, как хочешь, суть не изменится – это все те, кто родились в этом мире, – пояснил Тафгай.
Тем временем Крестный продолжил.
– Шаман, значит, идет так, не спеша, а мы за ним гуськом, как цыплята за наседкой. Дошли до какого-то вагончика-бытовки. Он нам вкратце обстановку описал. Что, мол, на западе мы и в самое страшное пекло угодили. Я у него спрашиваю, а ты-то что там делал? А он говорит, за своими любимыми пончиками зашел, а тут мы под руку попались. Достает из рюкзака бумажный пакет с термосом и начинаем уминать такие здоровые пончики с начинкой.