S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие - стр. 41

Репей вытянул ногу, в которую одновременно укололи сотни иголок, и на миг потерял дар речи. По тропе, не более чем в трехстах метрах от них, шел большой отряд. Репей приложился к прицелу пулемета. В мареве от нагретого камня колыхались фигуры не менее тридцати человек, слишком одинаково экипированных, чтобы принять их за рейдеров. В дозоре отряда шли двое.

Репей заметался между желанием предупредить группу и желанием огнем подавить врага, чтобы дать отряду время уйти. Он приложился к «утесу» и взял на прицел дозорных. Наверняка Череп или Ломоть почуяли его тревогу и дали знать остальным. Позади раздался шорох. Репей обернулся. К нему довольно ловко карабкался Ломоть.

– Я почуял тебя, – прошептал сенс, занимая место рядом с Репьем. – Это «внешники»?

Репей еще раз приложился к оптике.

– Не похожи, я видел их раньше. Разве что новую форму выдали.

– Ага, не очень похожи.

Репью голос Ломтя показался странным, он собрался обернуться, но в этот момент, в шею ему что-то ударило, место удара обожгло, голова закружилась. Репей увидел лицо человека, совсем не похожего на Ломтя, и отключился.

По мере приближения вооруженной колонны Рэб пытался определить степень ее опасности. Вариант с мурами сразу же отпал: слишком строго и мало оружия. Муры были похожи на анархистов времен Гражданской войны, из каждого окна должен был торчать один или несколько стволов оружия, на крыше каждой машины – минимум по одному пулемету, а еще лучше – безоткатное орудие.

В приближающейся колонне очевидный упор делался на скорость и возможность преодолеть опасность с ходу. Это могли быть опытные рейдеры либо парни из какого-нибудь близлежащего стаба, отправившиеся на осмотр подконтрольной местности, где, судя по всему, шла незаконная стрельба.

Рэб намеренно держал руки перед собой, демонстрируя миролюбивые намерения. Страх был: в Улье человеческая жизнь стоила мало, и никто особо не озадачивался вопросами морали, если ему хотелось убить. «Бардак» Рэба был завидной вещицей, из-за которой его с пацаненком могли и прихлопнуть.

Колонна взяла Рэба в полукольцо. Ствол одного крупнокалиберного пулемета смотрел на него, второго – на «бардак». В течение нескольких секунд после остановки из машин никто не выходил. Рэб почувствовал на себе изучающий взгляд. Наверняка их сбил с толку единственный человек, позволяющий заявлять о себе так громко. Одиночки в Улье были либо психопатами, либо самоубийцами. Век обеих категорий был недолог.

– Ты кто такой? – спросил бородатый мужик из легковушки по центру.

– Меня зовут Рэб.

– Почему один?

– Так получилось.

– Подними руки и подойди; если попытаешься дернуть ими, пристрелю.

Рэбу ничего не оставалось, как выполнить приказ. Он поднял руки вверх и, чувствуя себя абсолютно беззащитным, направился к машине бородача.

– Стоять!

Рэбу приказали остановиться в десяти шагах.

– Обыскать!

Из машин выскочили двое парней, подбежали к Рэбу и бесцеремонно проверили его одежду.

– Чист, – доложил один из них.

Только после этого бородач позволил себе выбраться из машины. Не сводя взгляда с Рэба, он подошел к нему.

– Ну, рассказывай, мужик, какого черта ты здесь отираешься, да еще и палишь белым днем почем зря?

– Отирался здесь, потому, что нам на хвост рубер сел, а у меня только «пукалка» с собой, вот и пришлось на воде от него прятаться. – Рэб кивнул в сторону БРДМ.