С Новым гадом, или Ушки черной мушки - стр. 26

   Муж снова тяжело вздохнул.
   - Я не сумел, слаб оказался, зов плоти обуздать не вышло. Повинился перед Цинтией, она простила. И, видимо, зря мне это с рук легко сошло. Ибо повторилось все. И не единожды. 
   Я отвела взгляд. На душе стало тошно. Кобеля, как и горбатого, только крематорий исправит, говорит моя бабушка. Кстати, курантам был заказан верный мужчина. Хромает сервис, ох как хромает, на обе ноги, или уж скорее, стрелки.
   - Начались ссоры, скандалы, - продолжил Иньяр. – Мне надоело постоянно просить о прощении, в сердцах предложил ей сговор разорвать да поискать кого получше. Потом помирились, взяла Цинтия с меня слово более не блудить. 
   Он с горечью усмехнулся.

   - Стыдно признаваться, но нарушил обещание. Снова загулял – словно околдовала девица одна, приезжая. Красоты неописуемой, глаза с поволокой, рот пухлый, для поцелуев созданный. Одни изгибы тела ее заставляли слюной захлебываться, похотью исходить. 
   Вот ведь ящер гулящий! Я с трудом поборола искушение запустить ему в лоб кубком с остатками содержимого. 
   - О том известно стало, конечно же. Ссора последовала жуткая. И… - на щеках Иньяра заиграли желваки. – Тогда это и произошло. – Мужчина замолчал. 
   - Что произошло? – спросила я через пару минут, когда поняла, что супруг утонул в своих воспоминаниях.
   - Разлом. – Вздрогнув, не сказал, выдохнул он. – Я причинил Цинтии сильную боль, предал ее. Во всем моя вина. Она потеряла контроль над собой, в сердцах прокляла меня, сила ее взбунтовалась, и проклятие легло на весь наш мир. Земля под ногами ее разверзлась, трещина ушла глубоко вниз, образовался Разлом.

   - Разлом. – Эхом повторила я, чувствуя, как по коже бегут стада сдуревших мурашек. 
   - Тьма поднимается оттуда, наружу стремится выползти. Ширится Разлом, с каждым днем, чтобы поглотить весь мир. Надежда лишь одна. – Голос мужчины стал еще более тихим. - Перед тем, как упасть в Разлом, Цинтия прокричала предсказание. Сила ее говорила или в последний миг поняла она ужас того, что по моей вине содеяла, не ведомо сие никому. Но было обещано, что лишь та Защитница сможет с ним справится, что рану в сердце исцелить способна окажется. Напоследок, падая во Тьму, прокричала Цинтия еще и то, что лишь я ту Защитницу узнать сумею.
   Иньяр посмотрел на меня.
   - Я искал в сотнях миров, Марьяна. А когда встретил тебя, понял – нашел. 

 - Поэтому ты украл меня с Земли? – мой голос тоже был тихим. 
   - Не думал в тот миг, что делаю. – Он с грустью улыбнулся. – Но почувствовал, сердцем всем, Марьяна, что ты – та самая.
   - Та самая, что сможет закрыть Разлом.

   А я-то нафантазировала себе неземную – во всех смыслах – любовь. Ушки черной мушки, как можно в моем возрасте быть такой дурой?! Вот уж воистину, мне лучше остаться старой девой, таким нельзя свои гены дальше передавать, портить то, над чем эволюция без выходных и праздников трудилась тысячелетиями.
   - У тебя, должно быть, множество вопросов? – предположил Иньяр.
   - Да, - пробормотали мои губы.
   - Спрашивай, - мужчина напрягся.
   - Почему в саду никого не было?
   - Что?
   - Ты слышал.

   - Мы называем это Садами. А пусто было… - он нахмурился. – Так сразу и не объяснишь.
   - Почему?
   - Для этого надобно рассказать, как устроен мой мир.