С молитвой о тебе - стр. 27
– Да, я уж заметила, – прошептала ей Глашка. – Что это с Алтаем?
– Не знаю, – шепотом же, заговорщицки поделилась Колина мама. – Он всю дорогу такой был, нас не слушал, улыбался чему-то. Я думаю, тут без девушки не обошлось.
– Щас выясним! – пообещала Глашка, заметив, что Коля поднялся из-за стола и направился в кухню.
– Глашенька, Алтай сам расскажет, когда созреет, – заметив эти маневры и перешептывания, пытался остановить ее Глеб.
– Ну да, а я что, ждать должна? – возмутилась Аглая, поднимаясь со стула.
– Видимо, нет… – рассмеялся Генералов.
– Так, давай-ка колись, Алтай! – воинственно заявила Глашка, торопливо врываясь в кухню.
– Ты о чем, Стрелка? – предпринял попытку уйти от допроса Николай.
– Коля! – призвала к порядку Глашка. – Ты кому пытаешься ввинтить? Ау! Алтай, это я, твоя подруга Аглая! А там сидит мой муж разведчик! Ты же весь вечер такой загадочный, чему-то улыбаешься, нас вообще не слышишь, выпал из пространства! Давай признавайся, кто она?
– М-м-да! – безнадежно согласился Николай.
– Ну, Коля-я-я, не томи! – поторапливала Глашка.
– Ее зовут Кира, – признался Коля и снова чуть мечтательно улыбнулся.
– И… – подталкивала Глашка.
– Глаш, это длинная история.
– Вчера еще этой истории не было, значит, не очень длинная! – настаивала подруга.
– Ладно, – смилостивился Крайнов, – давай чай отнесем, и я всем расскажу, чтобы ты не утруждалась пересказом.
– Ну что? – спросил Генералов, усмехаясь, когда Аглая с Николаем вернулись в комнату.
– Алтай обещал расколоться принародно! – объявила Глашка, села на место, прижалась к мужу и поторопила: – Ну, давай, Коль, рассказывай!
Он рассказал. Как они встретились в аэропорту, и она его узнала, про то далекое лето и как она играла на пианино, а они с мальчишками лазили через забор – рассказал немного иронично, с налетом легкой грусти по ушедшему безвозвратно.
– А я ее помню! – обрадовалась Вера Максимовна. – Леш, ты тоже должен ее помнить! – обратилась она за поддержкой к мужу.
– Конечно! – уверил с энтузиазмом Алексей Михайлович. – Пианистка!
– Ну да! – И Вера Максимовна принялась рассказывать: – Ты же, Коленька, не мог больше ездить к Галочке, все время на сборах, а мы с папой каждое лето к ней наезжали по выходным. Помню, приехали на следующий год после тебя, услышали, кто-то играет, спросили Галю, а она смеется: «Мы, говорит, тут культурными стали, прям музыкально образованными, куда там! Все ближайшие соседи с одиннадцати до двух дня каждый день выключают радио, телики, все газонокосилки и шумные электроприборы и – в огороды! Тишина стоит, только музыка раздается! Даже ребятня не орет. Мы ей предлагали вывешивать на заборе программу концерта: название произведения и композиторов, а она хохочет, говорит, что играет по вдохновению, без программы!»
– Она великолепно играла! – поддержал жену Алексей Михайлович. – Заслушаешься! А сама такая худенькая, тоненькая, девчонка совсем! Еще у нее, помнишь, Вер, такой странный цвет волос был: не то рыжий, не то переспелой пшеницы, но необыкновенный.
– Хорошая девочка! – вынесла окончательный вердикт Вера Максимовна.
– И что? – любопытничала Аглая. – Вы как-то договорились встретиться?
– В среду показательный концерт ее учеников, я обещал устроить видеосъемку, уже со Славой предварительно созвонился. Ну и сам поприсутствую.