С миллиардером по соседству - стр. 3
– Ты же понимаешь, Наташенька, что есть два основных нюанса. Я уж не говорю о более мелких. Первое, тут вокруг будет постоянный шум. Все вокруг тебя будут сносить. Тишины и покоя тебе не видать.
– Это не вечный процесс. Как я погляжу, довольно быстро справляются. Ломать – не строить, – на самом деле, в моем сердце поселился ужас от происходящего. Мы говорим громко из-за грохота, и моя голова долго такое не выдержит.
– Да, сломают и начнут разбивать парк. Вокруг тебя. Ты окажешься в самом центре, – продолжает запугивать Егор.
– Прекрасно! В самом центре шикарного парка старика-самодура! Вы мне тут совершенно бесплатно благоустроите окружающую территорию, – бодро отвечаю я. Коржик поворачивает голову и тявкает, соглашаясь.
– К самодуру будут гости приезжать. Ходить тут, гулять. Пить, есть допоздна.
– Ой, напугал ёжика голой попой! У меня тут соседи некоторые всю ночь пили-гуляли, мало не покажется. Боюсь, гости твоего богатенького дедули так не потянут. Кишка тонка переплюнуть русский народный народ в плане пьянки.
Егор хмурится. Я его понимаю: ему дали задание меня выселить, а я упираюсь.
– Да, так вот второй нюанс. Имея большие деньги, тебя отсюда можно выселить совершенно законно. Лазеек в законе масса. Только деньги получат юристы, которые займутся всякими там кадастрами и прочими бумагами. Если тебя выселят по закону, то ничего ты вообще не получишь. Лучше договориться по-хорошему.
Я снова поправляю косынку. Засовываю под нее выбившийся рыжий локон. Поднимаю правую руку. Медленно сгибаю ее в локте. Показываю Егору кулак с высунутым средним пальцем.
Чувствую себя революционеркой и борщицей… тьфу ты, борицей… блин, борцом короче чувствую за права женщин и прочих угнетаемых олигархами народных масс.
– Ах, так! – теряя самообладание, кричит Егор.
Коржик, почуяв опасность, которая грозит хозяйке, быстро бежит к Егору и вцепляется зубами в его штанину.
Да, реально – Наташка. Надо же! Причем, она считает меня человеком, который работает на хозяина особняка. А сам хозяин – старый дед. Почему-то я не стал говорить ей правду. Что-то удерживало от признания.
– Значит, по-хорошему не хочешь? – я стараюсь взять себя в руки. Для меня вообще такое не характерно. Всегда стараюсь сохранять самообладание. Но тут еще эта собака в брючину вцепилась и не отпускает.
– Я как раз хочу по-хорошему. А вот ты не понимаешь, что выселять человека с законного участка нельзя. Тем более, применяя угрозы.
– Это не угрозы, Наташенька, а правда жизни. Неужели ты представляешь, что тебя оставят посреди парка торчать? Символом свободы? Отстань! – это я уже собаке, которая обслюнявила всю брючину, а еще и рычит. – Она у тебя кусается?
– В теории все собаки кусачие, – ехидно отвечает Наташка.
Гнев делает ее очень сексуальной. Я и забыл, как меня возбуждали эти длинные, рыжие волосы, точеная фигурка и задорный характер. Она всегда была готова на любые авантюры, но сейчас мне эта ее черта выходит боком. Решила бороться за свой участок и заставить ее отступить будет жутко сложно.
Так, пойдем другим путем. Попробую возродить в ней былые чувства. И на почве возродившейся любви уговорить съехать отсюда. Женщины, влюбившись, становятся полными дурочками, и готовы на все ради мужика.
– Хорошо, давай успокоимся, – говорю я Наташке.