С любовью из Ташкента - стр. 14
– Младшая Александра Николаевна замужем за генералом Юденичем, а вот об Екатерине Николаевне сведениями не располагаю, – ответил Андрей.
Коляска повернула возле пассажа купцов братьев Яушевых, и до места прибытия оставалось буквально пара минут.
Дом стоял у дороги в непрерывной веренице таких же домов, иногда разделенных между собой деревянными воротами.
Крыльцо утопало в фасаде здания, подчеркнутое несколькими ступенями. По три окна равномерно распределились по обе стороны украшенные наличниками с рельефным орнаментом из лепнины.
– Ну вот и приехали, – сообщил радостно Андрей.
Он первым спрыгнул с коляски, затем спустился Алексей Иванович.
Из двери дома вышла женщина-прислуга.
– Здравствуйте господа хорошие! Милости просим, – радостно произнесла она, сразу направилась к коляске, чтобы помочь с вещами.
– А вот и наша Глашенька! – сказал Андрей.
Глашеньке было чуть за тридцать, длинные темно-русые волосы были собраны в косу. Ростом она была выше среднего и достаточно крепкого телосложения.
– Андрей Вячеславович, ну, во-первых я не «ваша», а во-вторых, вы бы лучше барышне помогли спуститься, – сказала, немного бурча Глаша.
Андрей вместо того, чтобы просто подать Лизе руку, взял её за талию и с легкостью пушинки, медленно опустил на землю.
– Да что, вы себе позволяете? Папа, ну хоть вы ему скажите? – возмутилась Лиза.
– Я думаю Лизонька, что Андрюша просто очень рад нас всех видеть, – улыбнулся Алексей Иванович и наклонился за чемоданом.
– Ваша правда Алексей Иванович, несказанно рад, – подтвердил выдвинутую Алексеем Ивановичем, версию, Андрей.
– Нет, нет барин, вы в дом проходите, я сама, – сказала Глаша, убирая руку Алексея Ивановича.
Алексей Иванович поднялся на крыльцо и зашёл в дом. В доме было прохладно, и он сразу подумал, что это благодаря толстым стенам дома, внутри сохраняется прохлада, не пропуская жару внутрь.
В передней Алексея Ивановича никто не встречал и он, увидев открытую дверь решил сам осмотреться.
Комната нежно-лилового цвета, была довольно просторная, прямоугольная. Три окна с одной стороны, выходили на улицу, задрапированные легким белым тюлем, и темно-сиреневыми тяжелыми бархатными шторами, служившими в знойные летние дни, защитой от вездесущих солнечных лучей.
Напротив входной двери у окна, стояло коричневое пианино, украшенное двумя серебряными подсвечниками. Посередине комнаты, главенствующее место занимал стол, человек на восемь, уже приготовленный к приему гостей, над которым висел, в нежно бело-сиреневый цветочек, абажур с белой бахромой.
У изголовья стола, расположился диван с огромной спинкой, под цвет шторам, отражающийся в большом зеркале, висевшем над ним.
Между двумя дверями, у стены противоположной окнам, красовался буфет.
Войдя в открытую дверь гостиной, Алексей Иванович, внимательным взглядом окинул комнату и сердце его чуть не остановилось.
– Оленька!?– тихо сказал он, увидев до боли знакомый и всем сердцем любимый силуэт.
Возле буфета , стояла его Оленька, в том же бело-голубом в полоску платье, как в их первую встречу в книжном салоне, её светлые кудряшки подпрыгивали в такт, попыткам дотянуться на носочках до верхней полки.
Только лицо было скрыто дверцей буфета.
– Да!?– ответил совсем чужой голос, одновременно от неожиданности на пол полетела и разбилась чашка.