С кратким визитом (сборник) - стр. 15
Но интуиция – и опыт тоже – подсказывали: пешеходу легче затеряться в толпе. Далеко ли уедешь на авто при таких пробках? Машины на улице не сдвинулись и на метр за последние полчаса.
Странно было наблюдать за тем, что происходит на раскаленной полуденным солнцем улице, и не слышать ни звука.
«Тройной стеклопакет. Как у меня», – отметил Владимир и посмотрел на шахматную доску. Седиков все еще никак не мог решиться и сделать ход.
Фризе начал сердиться. Что он мнет лицо? На доске все ясно, как дважды два. И думать не о чем: теория эту позицию отполировала, как муравьи случайно попавшую в муравейник косточку. Надо брать пешкой слона, а не шептать заклинания!
«Интересно, как долго думал Август, прежде чем решился пригласить частного сыщика, а не пошел в милицию? И не оставил деньги себе да помалкивал в тряпочку?»
– Август Николаевич, – не столько ради того, чтобы проверить свою догадку, а из желания прервать затянувшиеся мучения Седикова спросил Фризе, – вы пословицу «дают – бери, бьют – беги» знаете?
– Вы о чем? – Седиков окинул доску недовольным взглядом и поднял голову. – По-моему, позиция… А, вы об этом!
– Об этом, об этом.
– Я все обмозговал. Очень тщательно.
«Не иначе как промучился с недельку, – подумал Фризе. – Ходил взад-вперед по квартире и бубнил: „Брать? Не брать?“ Как сейчас не может решить, брать или не брать слона пешкой».
– И пришел к такому выводу: если возьму, не пришлось бы мне бежать на длинную дистанцию.
– А что? Здравое решение. Но тем не менее взяли?
– Я же объяснял, – недовольно произнес Седиков. – Взял, потому что отдавать пока некому.
– Пардон, но баксы вложили в дело.
– Деньги должны работать.
Фризе угомонился. Он подкусывал своего клиента скорее от скуки, хотел раззадорить его в надежде, что Август Николаевич рассердится и не будет думать над каждым ходом по полчаса. В конце концов, вопрос заключался не в том, что Август Николаевич сделал с деньгами, а от кого их получил.
Разговаривая с Седиковым, сыщик ни на минуту не выпускал из поля зрения тротуар, по которому все так же густо текли навстречу друг другу два человеческих потока. И подъезд, в который должен войти курьер – если только он придет в третий раз. Монотонное движение толпы утомляло. У Фризе начинали уставать глаза. И тогда он старался выбрать в людском потоке какую-нибудь яркую фигуру, конечно, женскую, и следил, пока она не исчезала из виду.
На этот раз его внимание привлекла стройная черноволосая девица, такие фигуры – привилегия девушек от четырнадцати до двадцати. Лица ее он не видел, только загорелые ноги и спину, оголенную чуть ли не до ягодиц. Но и этого хватило, чтобы разжечь его любопытство и строить домыслы, что у нее за личико. А когда к девушке подошла еще одна красотка, в легкой апельсиновой юбочке и в топике того же цвета, Владимир замер, как сеттер у гнезда вальдшнепа.
Именно в эту секунду Седиков решил сделать ход и торжественно объявил:
– Слоник ваш приказал долго жить.
Фризе даже не оглянулся на доску. Девицы представляли такую живописную картину, что он залюбовался радующей глаз парочкой.
У Апельсиновой, как сыщик сразу окрестил девушку в топике, на голове красовалась кремовая бейсболка, а из-под нее выглядывали золотистые пряди.
Апельсиновая – она была чуть ли не на голову выше загорелой эксгибиционистки – склонилась к ней и что-то сказала. Фризе подумал о Евгении Рамодине, который караулит у подъезда: «Уж он-то не пропустит такой великолепный дуэт».