Ржавый Рыцарь и Пистолетов - стр. 33
– Зачем тебе машина? – удивился Оляля. – Завтра с утра пойдут автобусы. Я тебе приберегу местечко. А то поезжай с Пашей. Он обрадуется. Только свистни!
– Не хочу я свистеть и в автобусе не хочу, – насупилась Даша. – Мне надо сегодня уехать.
– Смотри, – Оляля покачал головой, – а если пурга еще сильнее зарядит?
– Не пугай, что мне, впервой… – Даша не успела закончить фразу.
Чья-то рука легла ей на плечо. Она оглянулась. Это оказался Влад. Лицо его было бледным, а взгляд – непроницаемым.
– Дарья Витальевна, – голос его звучал подчеркнуто официально, – Вадим Анатольевич желает выразить вам свою признательность за те теплые слова, которые вы сказали о нем в своем интервью.
– Какие слова? – опешила Даша. Меньше всего она думала сейчас о своих интервью и тем более теплых, сказанных в чей-либо адрес словах.
– Он вам напомнит.
Влад отвернулся и махнул кому-то рукой. Как по мановению волшебной палочки, толпа расступилась, и Вадик Марьяш явился ее взору с подобающим случаю печальным взглядом и слегка виноватой улыбкой.
– Дарья Витальевна, дорогая, – олигарх приложился губами к ее руке и участливо вздохнул: – Примите мои соболезнования. Я искренне сочувствую вашему горю. Смерть Арефьева – величайшая утрата для России.
– Скажите, Вадим, – Даша намеренно не назвала его по отчеству, – вы читали что-нибудь из книг Арефьева?
– А как же, – тот снисходительно усмехнулся, – у меня есть «Забытые под снегом» с личным автографом Дмитрия Олеговича. К тому же, если вы не в курсе, я финансировал издание его собрания сочинений.
– Значит, не читали, – Даша насмешливо посмотрела на Марьяша. И тот покраснел под ее взглядом. «Выходит, не совсем еще расплевался с совестью», – подумала она, но вслух сказала другое: – Какие ваши годы, еще прочитаете. А может, и нет. Его книги нельзя читать между делом, в метро или в самолете.
– Я понимаю, – Марьяш явно чувствовал себя не в своей тарелке, но разве он мог сдать свои позиции первым и потому продолжал с должной почтительностью во взоре: – Молодежь не успела обрести моральной закалки старшего поколения и поэтому так быстро очерствела и обездушела. Жаль, что Арефьевы уходят, а с ними уходит то, что помогает России держаться на плаву.
Даша вылупила на него глаза, удивившись слишком правильным фразам. И тотчас поняла, почему Вадим Марьяш заговорил столь высокопарно. На них уставились объективы нескольких телекамер. Неважно, что она стояла к ним спиной, главное – олигарх находился в ракурсе. Молодой да ранний, с хорошо подвешенным языком и обаятельной улыбкой, от которой таяла вся лучшая половина российского общества.
– Я вполне с вами согласна, – Даша вежливо улыбнулась. – Вы очень метко охарактеризовали роль старой русской интеллигенции. Если б вы еще читали их книги, то Россия не плавала бы в дерьме, а крепко стояла на своих ногах.
Она не видела реакции Марьяша, но по лицам телевизионщиков поняла, что ее слова попали в цель. Отвернувшись от олигарха и его свиты, Даша стала выбираться из толпы. Расстроенный ее выходкой, Оляля сердито гудел за спиной:
– Ты что, с катушек слетела? Поганок объелась? Зачем Марьяша обидела? Он ничего плохого тебе не сделал!
– Отстань! – рявкнула она. – Марьяши плачут крокодильими слезами, а сами рвут страну на куски. Это для нас Арефьев – Ржавый Рыцарь, а для них он всего лишь объект наживы.