Рыжуля в Академии Космодесанта - стр. 26

Курсанты называют это поддержкой в испытании. Я называю это лишним.

Стою в стороне, скрестив руки на груди, и вижу, как ее бесконечно трогают, как она сглатывает напряжение, но не жалуется.

Не жалуется. Но я вижу все!

Я вижу, что она без комма. Понимаю, что нет записи. А это значит, что если она сейчас свернет себе шею – никто даже не узнает, как это произошло.

Мальчишка нарочито медленно ее поднимает. На рывок ему требовалась милисекунда, а он тратит пять! ПЯТЬ! Секунд! Это в пятьсот шерзовых раз больше, чем было нужно.

Он же эмириец! Но ведет себя, как кто-то из обычных рас, не входит в гиперрежим. Хотя кого я обманываю?

Ведет он себя как раз как настоящий эмириец, не избалованный вниманием женщин. Ищет везде свою кэйтру, или просто жену.

На Эмирии девочки – огромная редкость. Вот и распустил парень лапы.

Терпение натянуто струной, еще милисекунда, – и я ему эти лапы вырву. В груди все клокочет.

Шерз!

Я должен подумать об этом раньше. Я должен был не допустить!

И вот, ловлю себя на мысли, что злюсь не на курсанта, который ее трогает, а на нее.

На ее глупую, упрямую манеру сжимать зубы и молчать.На ее стремление доказать, что она справится. На ее рыжие, выбившиеся из косы пряди, которые почему-то переключают мое внимание с серьезных вещей на мысли, за которые Киан бы мне врезал. Да я бы сам себе врезал! Но предпочитаю делать вид, что я здесь – лишь ректор, наблюдающий за групповой тренировкой и успехами рыжей Землянки

Шерз. Шерз! Шерз!!!

— Стоп.

Голос выходит четко, без лишних эмоций, но с весом, который заставляет замереть всех. Верю, что будь здесь птицы, они бы тоже замерли в полете.

Она оглядывается, встречается со мной взглядом, и тут же отводит глаза.

Она знает, что я наблюдал. Тревожится. Я чувствую это всем телом. Неужели этот юнец ей так дорог? И она готова продолжать, лишь бы он плелся за ней след в след?

— Юлия, для вас испытание на сегодня закончены. Следуйте за мной. Остальные – продолжайте! – произносит мой голос будто отдельно от меня.

Она моргает, не понимает. Но я не планирую повторять. Просто быстрей, чем она успеет подумать хоть что-то, оказываюсь рядом, устраняю курсантишку со своего пути, подхватываю ее за бедра, ссаживаю вниз.

Она стоит передо мной. Руки прикоснувшиеся к ней жжет нестерпимым огнем. Вся моя натура требует хватать эту самочку и тащить в свой укромный угол. Может быть, поделиться с братом. Или нет. Не знаю, не решил. Но утащить ее отсюда охота неимоверно. Стянуть ученический комбинезон. Распустить ее волосы, намотать на кулак…

Стоп! Я– ректор, – напоминаю я себе, – Она тут студентка.

Мелкая. Запыхавшаяся. Взъерошенная. И в глазах огонь. Обжигает, рождает внутри меня ответный.

Разворачиваюсь и иду. Она идет за мной.

Чувствую, как сбивается ее шаг, как она старается не смотреть на меня, как пытается держать голову выше, чем у неё выходит.

И мне это не нравится. Не нравится, что я чувствую ее страх. Не нравится, что я хочу защитить ее от всех. И от себя тоже.

Схватить ее, притянуть ближе, убедить, что ей нечего бояться. Не сейчас, когда я рядом!

Я чувствую, как кулаки сжимаются сами собой, а челюсть сводит от напряжения. Останавливаюсь, она чуть не врезается в мою спину. Разворачиваюсь к ней:

— Ты потеряла комм, – говорю резко, не могу сдержать эмоций.