Рыжий, циничный, неприличный - стр. 20
– Итак, – Клео, утолив первый голод, положила вилку на край тарелки и сделала так же демонстративно крошечный глоток вина – мол, пью, как и обещала! – Почему ты сразу не сказал, что прокурор?
Павел вздохнул, наморщил нос, сделал куда более щедрый глоток вина.
– Эля сдала?
– Не уходи от ответа. Почему?
– Потому что это чрезвычайно скучная тема для разговора.
– У прокуроров скучная работа?
– Очень.
– А как же… – Клео нахмурилась, пытаясь сформулировать мысль. – А как же преступники? Вот когда у Эли мужа… в смысле, первого мужа убили – это было скучно?
– Когда это попадает мне в руки в виде томов уголовного дела – да. Скучно до зевоты.
Павел Тихий явно не хотел распространяться о своей работе. Интересно, почему?
– У тебя трудная работа? – покачала Клео вино в бокале.
– Нет. Мне же не приходится махать лопатой на солнцепеке. Сижу в кабинете с кондиционером, бумажки перекладываю.
Клео поняла, что ощущает спортивный азарт – разговорить Павла, докопаться до причин, почему он не хочет говорить о своей работе. Уж что-что, а докапывать до глубин Клео умеет. Другое дело – зачем ей это? Вроде бы и незачем.
– Почему ты не ешь? Невкусно? – прервал ее размышления голос Павла.
– Вкусно.
– Тогда давай есть. А потом пойдем пить вино на диван.
– А здесь пить вино нельзя?
– Здесь пить вино неинтересно, здесь интересно есть, – Павел ткнул вилкой в направлении ее тарелки. – Ешь. А потом у меня будут вопросы к тебе как специалисту. Что-то я в эротической Элиной книжке не все понимаю.
Клео не выдержала, усмехнулась. Эротическая Элина книжка, надо же. Знала бы об этом Эля… И Клео снова принялась за еду.
Они и в самом деле устроились на диване. В самом деле с вином – Клео с остатками на самом донышке – и от добавки она решительно отказалась, а Павел пополнил себе бокал все тем же очень приличным сухим красным.
– Итак, какие у тебя возникли вопросы?
– Сейчас озвучу, – Павел наклонился, чтобы поднять книгу с пола, снова демонстрируя под натянувшейся тканью футболки рельеф мощной спины. – Вот смотри, тут написано…
Выслушав вопрос, Клео улыбнулась. И, пригубив вина, с удовольствием пустилась в объяснения. В конце концов, этот исторический период ей всегда очень импонировал.
***
– По-моему, ты меня не слушаешь.
– Очень внимательно тебя слушаю.
– Тогда повтори последнюю фразу, которую я сказала.
Павел дисциплинированно и, главное, точно повторил. Что же, выходит, и в самом деле слушал. Если он заседает в суде, возможно, он привык много слушать. А ей уж показалось…
Пока Клео читала импровизированную лекцию по истории Древней Греции, Павел как-то незаметно придвинулся. И теперь сидел совсем рядом. И пока Клео осмысливала это факт, вдруг протянул руку – и тронул пальцами ее волосы. Взял одну прядь и начал медленно наматывать на указательный палец. Клео почему-то задержала дыхание. Было в этом жесте что-то… что-то такое очень… интимное, что ли. И Клео, словно завороженная, наблюдала, как Павел медленно наматывает прядь, пока весь его указательный палец не оказался оплетённым ее темными волосами. А потом он плавным движением стянул ее волосы со своего пальца. Тронул снова закрутившуюся прядь.
– Надо же… – голос его тоже звучал как-то… интимно. Низко. Хрипло. – Как пружинка…
А потом он вдруг быстро подался вперед и коснулся ее губ пахнущим вином поцелуем. Немного отстранился назад, взглянул в глаза. Только тут Клео с каким-то изумлением осознала, что они у него серые. Темно-серые. А Павел снова наклонил голову.