Рыжий, циничный, неприличный - стр. 10

После паузы он кивнул.

– Хорошо. На двоих тут все равно места нет. Точнее, только для двоих место и есть, а вот на воду уже не остается, – Клео нахмурилась, а он, как ни в чем ни бывало, продолжил: – Вино тебе оставить?

– Нет.

– Как скажешь.

В один долгий глоток он опустошил бокал, опустил его на пол. И встал. Вот просто взял и встал.

Из ванны. Голый!

Нет, пена, от которой отчетливо пахло ванилью, прикрывало многое. В том числе и пах. Но надо же было до такого додуматься – вставать из ванны голым при посторонних!

Но Клео почему-то не могла сдвинуться с места.

– Ой, – Павел опустил взгляд, словно бы только что заметив, что не совсем одет. – Извини.

И медленно и вальяжно повернулся спиной. Это, конечно, в корне поменяло картину! Потому что обильная пена плотно прикрывала пах спереди. А вот сзади две аппетитные мужские ягодицы выглядывали из пены, как две идеальные слегка перламутровые от пены полусферы.

Здесь должен был прозвучать со стороны Клео какой-то убойный по язвительности, очень меткий комментарий. Но он где-то заблудился или потерялся.

– Подай мне полотенце, пожалуйста.

Клео некоторое время молча смотрела на протянутую в сторону и немного назад мужскую руку. А потом повернулась, сдернула с крючка полотенце, шлёпнула его об эту руку и резко вышла из ванной.

***

В ванной до сих пор пахло ванилью. К чести Павла Тихого он убрал за собой – и свои вещи, и бокал из-под вина, и даже саму ванну ополоснул от остатков пены.

Намыливаясь под душем, Клео делала себе наставление на тему того, что теперь и впредь надо не забывать учитывать тот факт, что она живет не одна. Что на ближайшее время – интересно, на какое? Надо будет спросить у Павла, на сколько он приехал в отпуск – так вот, на ближайшую неделю как минимум надо будет вспомнить навыки совместного проживания. Жила же она в студенчестве в одной палатке на двоих. Тут, правда, не палатка, да и вместо соседки – сосед, но сути это не меняет.

Вот Павел сегодня проявил щедрость, уступив ей ванную. И заодно продемонстрировал во всей красе, – ну практически во всей – свою великолепную фигуру. Он же специально это сделал. На что рассчитывает? Извечный мужской рефлекс демонстрировать собственное «великолепие» всем желающим? Или… или он на что-то рассчитывает? На то, что между ними что-то может случиться? Типа небольшого курортного романа? Клео вспомнила его утренний, откровенно оценивающий взгляд.

Надо же, шустрый какой. Эля вон своего мужа тугодумом называет. Видимо, и в этом братья не схожи. Или вся шустрость и тяга к эксгибиционизму только одному из братьев досталась. Ничего, городок курортный, найдет себе Павел Тихий романтических приключений на свою аппетитную задницу. Если они ему так уж нужны. А сама Клео тут на работе.

После душа Клео ванну принимать не стала. Во-первых, настроение пропало. Во-вторых, желудок недвусмысленно дал понять, что в него надо закинуть какой-то еды, желательно побыстрее, побольше и покалорийней. Днем Клео не ела, в такую жару хочется только пить. Зато сейчас – сейчас она слона бы съела.

Клео со вздохом распрощалась с мыслью выйти из ванной в одном только полотенце – пока в доме Павел, это не прилично. Она-то тягой к эксгибиционизму не страдает – натянула на еще чуть влажное тело короткие клетчатые шортики и белую майку и вышла из ванной.