Рыжим всегда везёт - стр. 20

К столику подошел официант, принял заказ. Я попросила апельсиновый сок.

– И только? – брови шефа приподнялись домиком, – Почему вы ничего не заказываете?

– Я не голодна.

– Чушь, – ответил он, поморщившись, – На цену зря смотрите. Но раз не выбрали, позвольте я угощу вас. Выберу на свой вкус?

– Соглашайтесь, Надя, – шепнула мне Кукушкина, – Не пожалеете. Вкус у Всеволода Константиновича – отменный.

– Хорошо, – сказала я, – Но только немного. Иначе, не съем.

Шеф усмехнулся, продиктовал официанту названия блюд и отпустил его да о чем-то перемолвился с улыбчивым Полем. Тот ответил что-то, указывая взглядом на меня.

– Поль просит вам передать, Надежда Викторовна, что с вашей фигурой можно кушать все, что угодно и не бояться никаких диет. Вы, как настоящая француженка – тонкая, изящная, невероятно симпатичная. Просто околдовали его.

– Поблагодарите от меня господина Поля за комплимент, – ответила я, немного смущаясь под пристальными взглядами мужчин, – Жаль, я не знаю французского, мы могли бы найти с ним общий язык.

– Так в чем же дело? – Анна Сергеевна странно глянула на меня, – Ты знаешь английский. Поль свободно им владеет. Можешь поблагодарить сама.

Я посмотрела на шефа. Он, похоже, не собирался информировать меня об этой особенности нашего гостя. Очень интересно – почему? Естественно, вслух я не стала задавать каких-либо вопросов, но завела неспешную беседу с Полем на английском. Под хмурый взгляд директора и любопытный – начальницы, мы говорили о сущих пустяках – французской моде, нашей погоде и, оставленном в Лионе любимце господина Лё Корбюзье, спаниеле по кличке Жуль. Вскоре принесли вино и салаты. Первое – чуть пригубила, салат оказался довольно вкусным, но я не торопилась на него набрасываться, старалась блюсти этикет.

– Почему не пьете? – вновь любопытничал шеф. – Вам не понравилось вино?

– Отчего же, понравилось, – ответила я и не удержалась, чтобы не съязвить. – Растягиваю удовольствие, неужели незаметно?

Проигнорировав его взгляд, я вновь обратилась к Полю. Спросила, какую музыку он предпочитает и как относится к русской классике. Мы сошлись с ним на том, что Петр Ильич Чайковский – великий композитор и все его творчество – это великое искусство. После второго бокала вина, француз стал открытым для общения. Возможно, именно этого и добивался Лероев, приглашая с собой меня. Он хотел заинтересовать господина Лё Корбюзье мною, отвлечь, расположить и затем преступить к деловым переговорам.

– Надя, давай выйдем, мне нужно припудрить носик, – шепнула Анна Сергеевна, поднимаясь из-за стола.

Мужчинам она сказала, что мы ненадолго оставим их, пройдем в дамскую комнату.

После чего Поль оказался в полном распоряжении директора.

– Надежда, ты умница! – похвалила меня Кукушкина едва мы остались с ней наедине. – Это надо же, как ты нашего Поля на разговор раскрутила и не скажешь, что после института к нам пришла.

– Да, ничего особенного, просто знак вежливого тона, – пожала я плечами, подкрашивая губы.

Конец ознакомительного фрагмента.