Рыжая 11. Дело на пуантах. Часть 1 - стр. 7

– Конечно, нет! – удивился Федор. – Я же пьющий. А дом на брата записан.

– Можно подумать Федот сильно адекватнее, – пробормотал Токорев, танцор средней ноги, и потер левую щеку. – На концерте ко дню работников культуры чуть зуб, падла, мне не выбил.

Федор развернулся.

– Э, что за наезды на нашу семью? Во-первых, Фагот адекватнее меня, а во-вторых…

– Черкизский, еще раз: хватит кричать на всю округу. Можно подумать это поможет.

– А что поможет? – в спор вмешался вечно неконфликтный Фима Бронштейн. – Что должно случиться, чтобы прямо сейчас я не умер от инфаркта?! – Еще никто не видел первую скрипку в такой ярости. – Эта сволочь утонула не со своей яхтой, а с моими надеждами на светлое будущее!

– Да! – эстафету проклятий подхватила Галина Семечка, энергичная флейтистка перебравшаяся из Запорожья в Москву с мамой, котом и большими амбициями. – Вы свой откат получили, а мы без трусов должны остаться?

– Да с чего вы взяли, что я имею хоть какое-то отношение к этим деньгам? – пытался оправдываться председатель. – Я такой же пострадавший, что и вы.

– Ага, как же! – бушевала Семечка. – А свою домину вы на какие гроши отстроили?

– В самом деле, – оживился Виктор Кокорев, исполнитель народных и характерных танцев. – Мы со своими халупами второй год корячимся, а вы свой дворец за несколько месяцев построили. На какие шиши, спрашивается?

Прорвиська откинул назад белоснежную гриву.

– А ты кто, налоговая полиция, чтобы чужие деньги считать?

– Так деньги нам не чужие, – холодно заметил красавец Балык. – Самые, что ни на есть наши. Ваш дом больше миллиона зеленых стоил.

– Чушь какая!

– Ну чушь, не чушь, а выходов у нас с вами, Леопольд Григорьевич, всего два, – молдаванин достал нож, раскрыл его и попробовал лезвие пальцем. – Или мы находим вашего подельника и разбираемся по документам, или возвращаем все деньги с процентами, – он поднял на председателя тяжелый взгляд черных жгучих глаз. – Иначе, кирдык нам обоим. Я здесь два дома сами знаете для кого строил.

Председатель побледнел.

– Да! – ввернула Семечка. – Если я своего майна лишусь, лично вашу московскую хату спалю.

Балык коротко кивнул:

– Она сможет.

И тут Прорвиська не выдержал:

– Да чего вы от меня хотите?! Мой дом снесут, так же как и ваши....

– Тем более надо… – начал было Балык и вдруг удивленно замолчал.

В соседнем кресле заливисто храпел Черкизский.

Кто-то засмеялся.

– Мне бы такие нервы…

– Будешь бухать, как Федя, стоя спать научишься.

Балык с щелчком закрыл нож и убрал его в карман.

– В общем так, Леопольд Григорьевич, вы знаете, я к вам со всем уважением, но либо с документами разбирайтесь, либо с деньгами. Другого выхода у вас нет.

1

На экране монитора мелькали пляжи, пальмы и загорелые серферы. Пальмы были точно, как из рекламы шоколадных батончиков, сёрферы пробуждали более зрелый интерес. Палец скролил рекламу и казалось невероятным, что прямо завтра можно оказаться в тропическом раю и тебе за это ничего не будет. Никто не будет звонить, позабыв о часовых поясах, и зудеть по поводу сроков. Не надо вскакивать и мчаться за тридевять земель, в тридевятое царство, чтобы принести то, не знаю что… Только море, пляж и покой.

«Море»

Даша огляделась, вспоминая куда убрала купальники. Могла ведь и утилизировать за ненадобностью, прошлым летом ей так и не удалось насладиться загаром.