Рюммери - стр. 24
Вскоре все потеряли к ней интерес, занявшись собственными проблемами.
Также в толпе она заметила несколько диггенов. Что неудивительно – огромных одноглазых тварей, превышающих ростом взрослого человека больше чем на голову, тяжело не заметить.
– Вот – предсказатели, – Брэкки указал на людей, разместившихся у стен.
Рюмси неохотно оторвала взгляд от диггенов.
– Такое впечатление, что этих… предсказателей с каждым днем все больше и больше, – проговорил Кир с недовольным лицом и уже тише добавил: – О, теперь и тот смуглый здесь, и он, значит, предсказателем заделался. А еще вчера по развалинам лазил.
– Ну, видать, именно вчера он и обрел свой дар, – слегка неуверенно предположил Брэкки.
– Ага, или резко перехотел лазить после того, как увидел, что стало с его товарищем, – горько усмехнулся Кир.
Рюмси окинула взглядом «провидцев». Компания оказалась самая разношерстная: старики, калеки, слепые… Складывалось впечатление, что все, кто не мог или не хотел работать, чудеснейшим образом становились предсказателями.
– Я недолго, – проговорил Брэкки, отводя от Кира взгляд, и скрылся в толпе.
– Зачем он свое добро тратит? Старуха вечно твердит ему одно и то же: “Все будет хорошо, а если и не повезет, то в живых точно останешься”. Или что-то в этом роде, – промямлил Кир.
– Они не даром… предсказывают? – спросила Рюмси.
– Вообще-то даром, – Кир почесал затылок, – но намекают, что неплохо бы чего-то получить.
Вдруг Рюмси почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и остолбенела. Тот самый незнакомец, которого она видела через окно, когда отец пытался ее отравить.
Их взгляды встретились, и оба застыли, словно каждый нашел того, кого так долго искал. Рюмси поймала себя на мысли, что им нужно поговорить. И, словно зачарованная, побрела к нему.
Первое, что бросилось ей в глаза – длинные светло-желтые волосы и бледная кожа, вся в черных прожилках.
Рюмси невольно вздрогнула: у блондина отсутствовали обе ноги и рука. Ноги были отрублены до середины бедер, рука – до локтя. И хоть лохмотья, которые он носил, прикрывали его увечья, Рюмси почему-то не сомневалась: конечностей он лишился недавно.
Блондин слушал дедушку, иногда многозначительно кивая, хотя у Рюмси сложилось впечатление, что все внимание калеки приковано к ней. Девочка постояла совсем недолго, но ей казалось, что она уже знала все о неблагодарных родственниках деда, его болячках и о том, что раньше жилось намного лучше.
Когда дед ушел, Рюмси покосилась в сторону Брэкки. Тот все еще беседовал – значит, время есть. Рюмси не знала, как начать разговор, но, к счастью, калека заговорил первым.
– Итак, тебе нужно предсказание? – спросил вкрадчивым и холодным голосом блондин, смотря на Рюмси таким взглядом, словно хотел узнать все, что находилось у нее в голове.
– Ты – предсказатель? Я думала, предсказатели должны разговаривать более… м-м… дивным голосом.
– А язык-то подвешен. Полагаю, считаешь себя умнее многих, – он криво усмехнулся, обнажив слишком хорошие для бродяги зубы. – Что ж, а сама-то как думаешь?
Внимание Рюмси привлек его кулон, висевший на шее. Прекрасный янтарь, похожий на огромную застывшую слезу. Внутри находился серый многогранный камень, из которого словно вытекал белый и черный дым. Или же наоборот – дым впитывался внутрь многогранника, от чего камень и становился серым. Толком не разобрать. От кожаного шнурка, на котором висело украшение, кожа блондина покраснела, точно от солнечного ожога.