Рыцари в ассортименте - стр. 8
– Мозги, мозги, главное, должны быть на месте.
И Милочка потихоньку понимала, что те, кого она принимала за героев, вовсе не были таковыми. Напротив, они являлись личностями, отягощенными огромным количеством комплексов, старавшимися изо всех сил их компенсировать. Каждый из ее героев страдал какой-либо фобией. Или паранойей. Или раздвоением личности. Или всем сразу. Милочке от умных психиатрических слов становилось легче.
«Как прекрасно иметь подругу-психиатра!» – думала Милочка перед сном и засыпала со слезами благодарности на глазах.
Стараниями Климки Милочка пришла в себя. Расправила перышки. И, сидя где-нибудь в кафе/ресторане/клубе, прогуливаясь на фуршете в честь открытия выставки или попивая вино на банкете в честь вручения премии, она принялась с интересом посматривать на мужчин. И мужчины – о, чудо! – с интересом посматривали на Милочку. И у нее были все шансы не уйти с мероприятия одной. ...Если рядом не было Климентьевой.
Если Катька была, то Милочка однозначно всегда уходила домой с ней.
– Тебе вон тот, с аляповатым галстуком, понравился? – удивлялась Климка. – У него же типичный эдипов комплекс. Инфантильный и зависимый. В постели будет называть тебя мамочкой. Просить, чтобы ты его отшлепала. Потом рыдать.
Милочка всматривалась. Она представляла в своей постели рыдающего типа, голого, но при галстуке с ярким Микки-Маусом, и едва сдерживала смех.
– Ах, а как прекрасен вон тот тип в рубашке поло... – вздыхала Милочка через неделю на следующем оттопыривании.
– Да он же на каждом углу всем своим видом кричит: я мегасексуален, у меня самый большой член. А в постели – ноль, ничто. Тот, кто хорош в постели, очень редко говорит о сексе и не одевается, как модель из женского глянцевого журнала, – тут же развеивала романтический флер красавца Климка.
Первый год Милочку это веселило.
Потом она в ужасе поняла, что нормальных мужиков просто нет. И у нее началась депрессия. Правда, ее личный психиатр всегда был под рукой!
Через год депрессия прошла. Милочка съехала от родителей, сняв комнату в коммуналке в центре города. Она решительно объяснилась с Климкой. В ходе чего было разбито несколько тарелок, выпито две бутылки мартини, высказано множество нелицеприятных слов, сделано несколько выводов и принято решение: Климка будет аккуратнее делиться с Милочкой своими диагнозами и прогнозами. И как ни странно, Климентьева слово свое держала.
Милочка даже завела себе парочку мимолетных романчиков. Но то ли она слишком долго общалась с психиатром, то ли нормальных мужиков действительно в природе не осталось... По крайней мере, те, с кем Милочка встречалась до кризиса, хотя бы внешне были похожи на героев. Те, с кем она встречалась после, даже несмотря на старательные Милочкины копания и долгие наблюдения, никаких признаков героизма в себе не обнаруживали.
В общем, к тому моменту, как у нее сломался компьютер, Милочка была одна. Но надежды в ней еще были живы. И еще как! Судя по тому, как она приоделась, прежде чем набрать номер «супер-пупер-навороченного компьютерщика».
Голос его в трубке Милочке понравился. Показался таким родным. Как будто всю жизнь общались. «Что это, как не знак судьбы? – подумала Милочка. – Ведь именно так и бывает во всех романах: они встретились и разговаривали так, словно всю жизнь были знакомы...»