Рыцари былого и грядущего. Том II - стр. 95

– Сынок, я просил тебя шпионить за поклонниками Кали, а не за нами.

Тамплиеры и тигры заулыбались. Лазутчик смущённо пробормотал:

– Господин, я не хотел подходить сразу же, чтобы вас не напугать.

– Спасибо, сынок, что поберёг наши нервы, – Дмитрий обнял мальчика за плечи. – Ну, давай, рассказывай, что там произошло на поле? Почему разбежались 5 тысяч человек?

Лазутчик рассказал о том, как жрицы Кали предостерегали от нападения на христиан, пугая всех «белыми ангелами». Лица воинов просветлели.

– Возрадуемся, братья, тому, что Господь был с нами, – торжественно провозгласил командор. – Господь уберёг от наших мечей случайных людей, поддавшихся массовому психозу. Господь Сам рассеял основные силы врага и дал нам возможность спасти христиан. А мы, значит…

Дмитрий вдруг сбился с торжественного тона и жизнерадостно расхохотался:

– Ну что, ангелы вы мои отмороженные… Думаю, мы с вами заслужили по глотку спирта? Пацану не наливать.

***

Командор дал своему послушнику отпуск. Сам вернувшись с Секретум Темпли, он предложил Андрею пожить некоторое время в деревне Шаха.

Только покинув Индию, Сиверцев по-настоящему ощутил, насколько разрушительным для его души было напряжение этой боевой операции. Первую неделю после бойни в Городе, Андрей совсем не хотел молится. Даже несколько слов молитвы, буквально выдавленные из себя с трудом, порождали в душе лишь глухое раздражение, даже протест. Всё в нём противилось чистым, прозрачным и ясным словам, обращённым к Богу. Он ставил себя на молитву, как на боевое дежурство, боролся с собой, понимая, что из этой мути надо выгребать, а иного пути нет.

Постепенно на душе становилось светлее. Он теперь много улыбался, в чём ему весьма помогали улыбчивые тигры. Они были такими мирными здесь, у себя в деревне… Андрей с удовольствием посещал все богослужения в Каабе Христа, бродил по горам – любовался окрестностями, разминался. Читал всё, что под руку попадётся – без цели и без смысла. Так продолжалось дней десять. А потом он почувствовал, что к нему вернулась потребность внутреннего движения, развития, познания. Ведь он находился в окрестностях Аламута, на землях средневековых ассассинов. Точнее – измаилитов. Ещё точнее – низаритов. Он захотел, чтобы всё стало точнее точного. Пора было разбираться с этой гранью исламской цивилизации.

***

– Кто такие измаилиты? – задумчиво обронил Шах. – Думаешь, они сами это знают?

– Однако, мы должны это знать, господин. Если потребуется – лучше, чем они сами.

Шах грустно улыбнулся:

– Ты обрёл Истину. Зачем тебе копаться в древних заблуждениях?

Андрей несколько раз молча кивнул, явно не соглашаясь с собеседником, но давая ему понять, что вопрос правомерен. Потом начал ронять:

– В Индии, господин, мы не копались в заблуждениях. Умывались в крови тех, кто заблуждается. Ничего хорошего в этом не было. Как-то, знаете ли, хочется теперь противоречия с иноверцами хотя бы пытаться снимать на уровне теории. Не знаю, с кем предстоит сражаться завтра. Хотелось бы хорошо представлять, кто предо мной – служитель демонов или человек, который поклоняется нашему Богу, хотя и делает это наперекосяк. Заблуждения заблуждениям – рознь.

– Да, наверное, ты прав, – в свою очередь закивал Шах. – Ну что ж, давай разбираться. Ты знаешь, что шииты признают власть в исламе только за потомками Мухаммада через его дочь Фатиму и зятя – Али. Двенадцать первых потомков, начиная с Али, по мнению шиитов – имамы, очищенные от греха и в силу этого обладающие истиной. Двенадцатый имам – Махди не умер, но скрылся и вернётся в последние времена. Так мыслят шииты-двунадесятники. Так вот измаилиты признают только первых шесть имамов, седьмого они не признали.