Рыцари былого и грядущего. Том II - стр. 3

***

Князев отомкнул гауптвахту, где держали Сашку. Тот сидел на полу со связанными за спиной рукам вполоборота к вошедшему майору и на его появление никак не отреагировал. Лицо пленного было очень сосредоточенным, он смотрел строго перед собой невидящими глазами.

– Встань, сволочь, – зловещим шёпотом скомандовал майор.

Солдат неторопливо, но сноровисто поднялся, хотя это было не так легко сделать со связанными за спиной руками. Он бегло и как-то брезгливо глянул майору в глаза и уставился в пол перед собой.

Майор неторопливо достал из кобуры пистолет, передёрнул затвор, направил ствол в грудь пленному и всё тем же зловещим шёпотом скомандовал: «Мордой в стену». Саша так же спокойно и неторопливо развернулся и встал лицом к стене. Князев медлил. Солдат молчал. Потом майор неторопливо поднял пистолет и выстрелил в стену у самого сашиного уха. Солдат даже не вздрогнул. Через несколько секунд он тихо выдохнул: «Аллах акбар». Это было что-то среднее между вздохом облегчения и шипением змеи.

«Кругом», – тихо но жёстко скомандовал майор. Солдат выполнил команду, как на плацу. Он смотрел в пол, избегая встречаться глазами с офицером, и всё-таки во всём его облике Князев чувствовал отсутствие страха. В душе майора началась какая-то странная вибрация. Он – честный офицер, а перед ним – гадёныш, мразь, и всё-таки он чувствует нравственное превосходство этого гадёныша. Этого не может быть. Нет оснований. Но это так. Князев вдруг представил себя офицером вермахта, который собирается допросить пленного партизана. Это было уже несколько смешно, что помогло майору вернуть самообладание.

– Это была репетиция, – Князев почувствовал, что его усмешка получилась какой-то кривой, нехорошей. – Шлёпнем тебя завтра, с утречка. В Кабул не повезём, не надейся. Показания твои никому не нужны. Так что побудь тут ещё ночку. О жизни подумай.

– Хвала Аллаху, Господу миров. Я стану шахидом, – по-прежнему глядя в пол, прошептал – прошипел бывший советский солдат.

– Смотри мне в глаза, сволочь! – неожиданно заорал Князев, теряя остатки самообладания.

Саша спокойно поднял глаза. Они оказались очень ясными. В них действительно читалась радость. Мальчишка не играл. Вечная его сосредоточенность, про которую говорил ротный, сейчас ушла, в нём чувствовалась собранность, но совершенно не было напряжения. Князев понял, почему парень смотрел в пол. Не хотел делиться радостью с чужаком. Майор смотрел в его глаза и спрашивал себя: «Вот что такое известно этому парню, чего не знаю я? Что-то очень важное… Что такое ислам? Ничего хорошего. Так почему же у него глаза такие радостные, а я – как дурак?».

– Ты убивал наших? – теперь уже как-то задумчиво спросил Князев.

– Нет, не пришлось.

– А если бы пришлось?

– И не задумался бы. Тебя, майор, я шлёпнул бы без репетиций.

Лицо шахида исказила ненависть. Это позволило Князеву хотя бы отчасти, но всё же вернуть себе чувство собственного превосходства. Где ненависть, там нет правды. Князев восстановился, вопрос выскочил из него легко, без напряжения:

– Зачем? Что случилось, Саша?

Шахид как-то весь разом выпрямился и процедил сквозь зубы:

– Что ты хочешь услышать, кафир?

Князеву ещё больше полегчало. Перед ним был враг. Матёрый и законченный, во всей своей полноте. В нём не осталось ничего от русского паренька. Обычный душман, каковых майор перевидал немало. Мир в душе у Князева вновь стал обретать привычную простоту. Вопросы исчезли.