Рыцари былого и грядущего. III том - стр. 57
Стояло раннее утро, батюшка только что начал служить Божественную Литургию. Когда дозорные доложили о приближении боевиков, наши все покинули храм и заняли заранее подготовленные позиции. А батюшка продолжал служить, и старики с внучкой даже не шелохнулись, продолжали молиться.
Ставров вышел к боевикам один и спокойно, твердо сказал: «Воины, во имя Аллаха, милостивого, милосердного, прошу вас не препятствовать Богослужению. В храме славят Творца вселенной, отнеситесь к этому с уважением». Мы знали немало чечен, на которых эти слова могли возыметь должное действие, но к нам пришли другие чечены. Подонки, ни когда не державшие в руках Корана, но ненависть к христианству считающие национальной традицией. Ставрова могли сразу же прошить автоматной очередью, но вместо этого решили ударить прикладом по лицу. Он увернулся и сразу же в ответ ударил кинжалом. Мы тут же поддержали его с флангов. Схватка неожиданно стала рукопашной, так ни одного выстрела и не прозвучало. Кто орудовал автоматом с примкнутым штык-ножем, а кто длинным кинжалом.
Схватку я почти не помню, сознание как-то сразу отключилось. Запомнил лишь несколько искаженных лиц боевиков и звуки Божественной Литургии, доносившиеся из храма. Точно могу сказать, что ненависти я тогда не испытывал. Какая ненависть, если Литургия? Только все время шептал: «Господи, помилуй нас всех».
В какой-то момент я не увидел перед собой очередного врага. Осмотрелся и вижу: на ногах только наши, а боевики полегли все до единого. До сих пор не могу понять, как мы вдесятером смогли уложить три десятка бандитов. Они были покрепче нас и боевого опыта у них, конечно, было побольше. Но Бог был с нами, а с ними – только ненависть.
Наших погибло двое. Ставров был весь изранен до того, что живого места на нем не было, потом мы насчитали у него 34 проникающих ранения, но удивительное дело – ни один жизненно важный орган не был задет. Остальные ребята – лишь легко ранены, впрочем – все до единого. У боевиков – двое тяжело раненых, остальные – мертвы. Мы не хотели этого, наша задача была только отразить нападение, да и на это не надеялись, просто решили умереть. Но Божья воля была иная.
Наспех перевязались, зашли в храм. Батюшка как раз «Отче наш» читает. Божественная Литургия завершена. Ты представляешь, наш бой позволил завершить Литургию.
– В Святую Софию Константинополя турки ворвались во время Божественной Литургии, ни кто не мог задержать их у храма, – задумчиво вспомнил Сиверцев. – Говорят, что священник с чашей ушел прямо в толщу стены, где и доныне пребывает, а в последние времена он выйдет из стены и дослужит Литургию.
– Да… А в нашем храме стены были тонкие, а батюшка – мужчина весьма крупный, ни как бы ему внутри стены не поместиться. И Бог дал завершить Литургию. Её нельзя не завершить, это вообще невозможно, ты понимаешь, Андрюха?
– Понимаю. Существование мира только тем и оправдано, что в мире совершают Божественную Литургию. А чем там у вас дело закончилось?
– Батюшке сказали, что теперь точно надо уходить, он уже не спорил. И старики с внучкой тоже согласились на эвакуацию. Мученический венец – дар Божий. Если Бог тогда сохранил нам жизнь, значит ни кто из нас уже не имел права проситься на крест. Отпели и похоронили наших ребят, закопали боевиков, а двум раненым чеченам оказали помощь и тоже взяли с собой, позднее оставили их недалеко от чеченской деревни.