Рыцари былого и грядущего. III том - стр. 45
– А вот Ги Фо пишет: «Признания существуют, я оставляю в своей книге только те, которые были сделаны добровольно, без угроз и не под пытками».
– Ну это просто смешно. Предположим, некоторых арестованных тамплиеров не пытали, но им достаточно было показать, как пытают других. Можно было и не показывать, и так все знали, что пытки применяются. Многие могли сломаться от одной только мысли, что их начнут рвать на части и жечь каленым железом. Определенно, некоторые тамплиеры были уверены, что всё равно не выдержат пыток и не зачем доводить инквизиторов до греха, лучше сразу сказать всё, что от них хотят услышать. Можно быть уверенным, что Жака де Моле, к примеру, не пытали, но откуда у господина Фо такая уверенность, что он сделал признание «добровольно и без угроз»? Он что, сам был инквизитором и может поручиться, что ни кому не угрожал?
– Но позднее, во время работы епископских комиссий и папской комиссии, тамплиерам постоянно повторяли: «Говорите смело, вам ни что не угрожает».
– А это был уже крайний цинизм. Кучу народа запытали до смерти, потом кучу народа сожгли на кострах, а оставшимся ласково сказали: «Вам ничто не угрожает». Кто бы поверил в такие «гарантии безопасности», когда всех уже закошмарили до смерти? А может быть господин Фо не знал, что в средние века отказавшийся от первоначальных показаний считался вторично впавшим в ересь и подлежал сожжению на костре? Хорошая система, не правда ли? Сначала пытками добиваются признания, потом уже без пыток предлагают это признание подтвердить: «Говорите смело, вас ни кто не будет пытать». И ведь это правда, пытать больше не будут, потому что не зачем, если откажешься от первоначальных показаний – сразу же пойдешь на костер. Единственным способом остаться в живых было подтверждение признаний, данных под пытками.
–Всё так. И тем не менее. Даже если все признания сделаны либо под пытками, либо под угрозой пытки, либо под угрозой костра, это ещё не доказывает, что все признания были ложью. Под пытками тоже порою говорят правду. И если без пыток признаний не делали, это еще не доказательство невиновности, может быть просто не было смысла признаваться в страшной правде.
–Да, разумеется. Мне самому не нравятся современные защитники Ордена, которые из факта применения пыток делают вывод о невиновности тамплиеров. Под пытками человек может себя оговорить, но так же может и открыть правду. Я утверждаю лишь то, что применение пыток существенно снижает ценность признаний, позволяет усомниться в их правдивости. Это не прямое, а лишь косвенное подтверждение невиновности, которое может иметь значение лишь в сочетании с другими доказательствами.
А есть доказательства и покруче. Любят вспоминать, что из 138 первоначально допрошенных тамплиеров, 134 признались в отречении от Христа. Но иногда забывают добавить, что позднее почти половина из них отказались от первоначальных признаний, заплатив за это жизнью.
11 мая 1310 года 54 тамплиера были вывезены на телегах в поле в окрестностях Парижа неподалеку от монастыря Сент-Антуан и сожжены на кострах. Все они в итоге не признали ни одно из обвинений, которые были предъявлены Ордену, и упорно отказывались от первоначальных признаний, утверждая, что их приговорили к смерти беспричинно и несправедливо. Через несколько дней еще четверо тамплиеров нашли смерть на костре по тому же обвинению – вторичное впадение в ересь, то есть отказ от первоначальных признаний. Вскоре еще 9 тамплиеров были сожжены в Санлисе. Эти 67 тамплиеров умерли, как настоящие мученики, приняв смерть за Христа, за честь Ордена. Они жизнью заплатили за правду, за ту самую правду, в которую и доныне не хотят верить обвинители Ордена.