Рыбья Кровь и княжна - стр. 35
– Скажи, что хочешь посмотреть их полевой стан, – посоветовал Меченый. – Даже если их половина уйдет с тобой, это будет хорошо.
– А кто охранять ее среди них будет? – возразил ему Быстрян.
– Они же не совсем сумасшедшие, чтобы княжескую жену обидеть, – отстаивал свое главный камнеметчик. – Я возьму полсотни колесничих и сам с ней пойду.
– Я все поняла, – произнесла Всеслава, жестом останавливая их спор.
В тот же день она в сопровождении ватаги арсов переехала верхом по наплавному мосту в Островец, а оттуда в стан ополченцев. Те всей толпой последовали за ней.
В городе вздохнули с облегчением. Меченый срочно созывал по дальним вежам ватаги, предназначенные для княжеского похода, хорунжий Лисич раздавал оружие бойникам, Быстрян определял порядок нападения на стан ополченцев. Те, пронюхав об этих приготовлениях, княжну из стана не выпустили, попросив ее быть их заступницей перед князем. Всеслава согласилась и постаралась устроиться на отведенном ей месте со всеми удобствами: шатрами, служанками и клетками для птиц.
– Ну и что теперь Дарник скажет нам? – упрекал Меченого Быстрян.
– Женится в третий раз. Делов-то! – отшучивался тот, подражая князю.
Прибытие в гости к Всеславе ее дяди Шелеста с сотней короякских бойников и ополченцев еще больше усилило общую неразбериху. Липовские воеводы делали вид, что ничего страшного не происходит, просто княжне захотелось своим присутствием поддержать боевой дух у новой княжеской хоругви. Весть об уходе оптиматов от Гребня в неизвестном направлении достигла к этому времени Липова, и все недоумевали, куда делся князь. Хазарский посол рвал и метал, говоря, что лето давно наступило, а Рыбья Кровь где-то бродит и пустяками занимается. Быстрян с Меченым как могли его успокаивали:
– Пусть сначала другие полки у Черного Яра соберутся, наш князь себя ждать не заставит.
Каждый день на южную дорогу выезжали конные разъезды, чтобы не прозевать приближения летучей хоругви. Скептики бились об заклад, что Рыбья Кровь захочет удивить и прибудет непременно с запада, а то и с востока. Кто-то даже спорил насчет северной дороги. Но никому не пришло в голову, что он может появиться речным путем.
Увидев рано поутру норковские дракары, гриди на пристани Островца ожидали, что сейчас им доставят очередную партию освобожденных рабов и какие-либо новости из Туруса. Вместо этого на деревянный настил причала Островца прыгнул сам князь, свежий, улыбчивый и язвительный:
– Как-то вы невесело своего князя встречаете?
Следом вывалили четыре ватаги безлошадных оптиматов. От рыбаков на реке Дарник уже знал обо всем происшедшем, и его интересовало лишь одно:
– Всех оседланных коней сюда!
Кое-как нашли двадцать лошадей под седлом, еще столько же выпрягли прямо из городских телег. Прибежавший Меченый пытался что-то объяснить князю, тот не слушал, вскочил с двумя ватагами оптиматов на то, что подвели, и галопом поскакал к стану ополченцев.
Давно не испытывал Рыбья Кровь столь ослепительной ярости, даже когда узнал, что Всеслава выслала Зорьку с сыном, и то было как-то полегче, сам вид подростка-княжны суживал приступ гнева. Сейчас же на его гордость посягнула целая толпа оголтелых юнцов, и, сжимая в кулаке клевец, он готовился прямо с седла расколоть головы первой дюжине, что подвернется ему по пути.